Отчеты от Леши

Уважаемые читатели все нижеследующие отчеты являются моим литературным видением, попыткой для себя и своих товарищей запечатлеть для памяти. И не в коем случае они не преследует цели быть официальным отражением деятельности Минского пехотного полка. Часть событий раздуты а некоторые попросту выдуманы с целью улыбнуть читателя. Оставляю любому желающему самому написать официальные документы. Как говориться: у нас свобода печати - у кого печать у того и свобода.




Привет, дорогие однополчане. Вернулось уже таки двое бойцов из Фридланда. Я и Саша Козлов. Остальные (Дима Глинкин, Шпилев, Кремис) и 50 легкая арт. рота еще едут на автобусе. В целом очень неплохая поездка, но баталия очень так себе, Питание тоже чуть ниже среднего но остального вполне качественного, производящего впечатление, и прикольного хватало . Чуть позже с меня отчет.

Ждем-с! С нетерпением!

Волей, неволей был вовлечен в водоворот подготовки и отправки белорусов на Фридланд. Все это время мной владело двойственное чувство. С одной стороны, практически полное отсутствие выездов требовало активного участия в мероприятии, с другой стороны, наблюдая на Березине СОВ, когда кроме негатива в адрес этого руководителя я ничего сказать не мог, желания особого не было. Каюсь это выразилось и в моей достаточно пассивной позиции по подготовке выезда. Но факт на лицо, мы "продинамили" ОВИОД (наверное единственные из всех), Потоцкий не в счет, он по отдельному ведомству. Плохо это или хорошо. Наверно все-таки для клуба плохо, хотя жертвенность в вопросах личных увлечений всегда опасна и я считаю неоправдана.
Конечно можно кивать на поляков, на потерянные деньги наших соратников (я думаю, кстати, нам надо как-то помочь им, хотя бы частично компенсировать затраты), но сейчас сложилась ситуация, когда горстка клуба имеет возможность на посещение Польши, а другая нет (понятно "колхоз дело добровольное") и надо думать, что делать в данной ситуации. Либо остальным кто в списке, пытаться подать документы и успеть во вторую волну, либо ездить усеченным составом и вообще что делать Сморгони, делать визы по отдельному графику у себя?
Хотелось бы посоветоваться и решить куды бечь вообще. Попробую создать закрытую тему и приглашу всех желающих.
Да, так вот о Фридланде, перечитав еще раз о этом сражении, с грустью понял, что по сути фестиваль был посвящен разгрому Русской Армии и что самое непрятное, ждать смещения акцентов как делается на Березине (День Памяти павшим) от СОВ не приходится, он - певец войны (я бы даже сказал - тенор), а полегло там не мало, одна картечь по русским в упор чего стоила...
Попробую сунуть статейку о Фридланде , за корявость звиняйте. Честно говоря созрел, чтобы обсуждать на форуме с единомышленниками (каковыми вас всех считаю) статьи и вопросы истории, может не столь квалифицировано как делают специалисты на genstab.ru , но с удовольствием.

Битва под Фридландом.
(Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Битва под Фридландом, — сражение между французской армией под командованием Наполеона и русской армией под командованием генерала Беннигсена, произошедшее 14 июня 1807 г. под Фридландом (ныне город Правдинск). Битва завершилась разгромом русской армии.,
4.00 утра — 5.30 вечера
На момент начала боя французская армия насчитывала 80 000 бойцов, русская — 60 000. Сражение на-чалось в 3 ч. утра, когда с французской стороны на поле находился только корпус маршала Ланна. Первоначально Беннигсен ограничивался только артиллерийской дуэлью и не атаковал до 7 ч. утра, хотя на позициях было только 26 000 французов. Последние удерживали позиции до прихода Наполеона. Наполеон прибыл на поле битвы вскоре после полудня вместе со своим штабом и принял командование от Ланна. К 4 ч. дня императорская гвардия и часть I корпуса были на месте битвы, и Наполеон решил, что у него достаточно сил (ок. 80 000 чел.), чтобы выиграть решающую битву. Русские были развёрнуты вдоль четырех-мильной линии по обеим сторонам речки Алле. Но на её левом берегу их было значительно меньше, и именно здесь Наполеон решил начать атаку.
5.30 − 10 вечера
Ровно в 5.30 тишина, воцарившаяся над полем боя, внезапно разорвалась несколькими частыми залпами французской батареи из 20 пушек.
Это был сигнал императора маршалу Нею о начале всеобщей атаки. Во главе наступавших французских частей пошла дивизия генерала Маршана, левее от него шли солдаты генерала Биссона, а за ними наступала кавалерия Латур-Мобура. Русские перед ними отступали, и Маршан слегка отклонился вправо, чтобы загнать беглецов в р. Алле. По-видимому, этот манёвр показался Беннигсену удачным моментом для контратаки. Он бросил в атаку отряд казаков и полки регулярной кавалерии генерала Кологривова для расширения бреши, образовавшейся между двумя французскими дивизиями. Однако эта атака ни к чему не привела — навстречу атаковавшим поскакала кавалерийская дивизия Латур-Мобура. Попав между трёх огней, русские кавалеристы в замешательстве повернули назад. Французы возобновили наступление. Однако дальше их встретил хорошо организованный фланговый огонь орудий 14-й резервной дивизии русских, поставленной на восточном берегу Алле. Французы было заколебались, тем более, что Беннигсен бросил на них новый отряд кавалеристов и направил его против левого фланга Биссона.
В этот критический момент, когда французская атака начала уже было захлёбываться, Наполеон в подкрепление дивизиям Нея выдвинул резервный корпус маршала Виктора, головные части которого вёл генерал Дюпон. С помощью кавалеристов Латур-Мобура это движение французов имело полный успех — русские эскадроны были отброшены назад к своей пехоте.
Паника, начавшаяся в рядах русских, сделала их прекрасной мишенью для французских канониров. Французская картечь косила ряды русской пехоты, причём расстояние от пушек до пехотных рядов сократилось постепенно с 1600 до 150 ярдов (1 ярд - 0,914 м) и, наконец, до 60 шагов. Остатки русской кавалерии пытались помочь своим пехотинцам, но только разделили их печальную судьбу — картечь разметала в сторону людей и коней. Не имела успеха и попытка Беннигсена отвлечь атаку частей Ланна, Мортье и Груши. В возрастающем отчаянии Беннигсен начал штыковую атаку против правого фланга дивизий Нея, но единственным результатом этого была гибель нескольких тысяч русских солдат в водах Алле. В этот момент битвы отличился генерал Дюпон. Со своей дивизией нанёс удар во фланг и тыл русского центра (солдаты которого уже были сильно утомлены боями), а затем атаковал только что введённые в бой полки русской гвардии. Очень скоро гвардейские полки устлали своими телами поле боя. Современник боя пишет, что это была победа пигмеев над гигантами. Действия генерала Дюпона были высоко оценены императором, и Наполеон обещал ему маршальский жезл за первое следующее удачное дело.
Итоги битвы
Сражение под Фридландом закончилось. Русская армия потерпела сокрушительное поражение. Французы потеряли, вероятно, около 12000 чел., а русские — от 18 000 до 20 000; это около 30% армии Беннигсена. Французы захватили также 80 пушек. Наполеон одержал наконец решительную победу, которая не давалась ему около 6 месяцев. Но главным итогом победы Наполеона в этой битве стало подписание Тильзитского мира на р. Неман.
Литература
Харботл Т. Битвы мировой истории. С.485-486.
Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. С.354-360.
Большой Энциклопедический Словарь (БЭС). М., 1994. С.1436.

P.S.
Кстати, появились первые фото с Фридланда на сайтах ОВИОД и BALTIC-1812.

Это исправленый отчет о Березине

Поездка в Березина(РБ) –7-8 июня. 2008 год[/center]

...

Кратко. Все было просто классно. Нас было не много . Но мы были. Жаль, что не было тех, кого не было. Но все было парадно для души.
Весь этот отчет и наше восхищение посвящаются Купрейчикам: во-первых Тоне – девчонка хоть и юна но просто улыбка божества, во вторых, хотя же опять в первых Жанне которая ее познакомила с этим миром (ты божество на котором явилась новая улыбка, новый человечек), в третьих Владимиру (без комментариев, почему. Ты молодец), и Косте - ну мы гордимся тобой как братом (Удачи в новом качестве. Не все так просто. Причем, чем дальше…).


Отдыхали и воевали за всю униформистскую дружину РБ: Ворожун (одно штука), Скарулис Ю., Глинкин, Манулик, Стояновский, Плотниковы Б. и К., Мусские С. и Н. – русская сторона (плюс усилили в воскресенье Боровой, Матюшенки Андрей и Антон, Груцо, Шевчик ( оно же Верас, оно же Егерь)), из Наполеоновской армии: капрал Лапо Дм., Пиро (Трегубович), Ивашкевич Ив., Максимович Лена.

Суббота. Часть боевой группы начала собираться у Дмитрия Глинкина, загрузившись подъехали к основной точке у универмага «Беларусь» (по местному было так около 8.30). Отсюда отправились машина и минивэн. По дороге был совершен налет на квартиру Груцы (палатка, котел и мешок картошки), потом наезд на Микиткина (еще одна палатка).

Весело почти не навеселе доехали. Правда, автобус и машинка поехали порознь. Надо было за одним мундиром к мастеру швее (Алле) съездить.
Так что первым приехал автобус. Выгрузились, разбили бивак. Три палатки, холодильник, кострилово. Накрыли стол. Неспешно так. Но хотя все взяли с собой по бутылке, и когда выпили по немногу, потом еще по немногу, и еще по немногу. Пока, увы, не осталась лишь пара стратегических бутылок (и то спецом затаяных).
В это время самый шустрый по этому деле (по шустрости имею в виду) гренадер В-с- то ли мусор пошел выносить, то ли спецом в засидку отправился. Но вернулся уже шустрее. Там свадьбы. Ну, кого на подвиги потянуло…!!!
Пожалуй, такого шустрого облачения, снаряжения, и выдвижения в полках еще не было (слава Богу, что офицерство о таком рекорде не поверит, и так нас строить не будет).
А рейды были более чем успешные.
Вроде все начиналось абсолютно «мирно». Вначале в лесу пальнули какие-то «охотники». После не очень далеко из леса выскочила тройка французских вольтижеров. Им вдогонку раздалась пара громов из – за деревьев. Чуть позже появились русские тяжелые пехотинцы. Похожие на лебединые шеи курки на ружьях взведены.
Легкое «случайное» отступления, фланговый маневр. Слитное наступление сине-белых и зеленых навстречу друг другу. И тут оказалось, что в плен угодили как раз зрители раскрывшие варежку. И не абы кто, а жених и невеста (тили-тили тесто). Признаться охране и свидетелю с трудом уговаривалось наших отпустить молодоженов, даже за водку. А га уговори Скарулиса Юру и Васю подкравшихся к невесте и свидетельнице на расстояние щепка и облапливания. Но когда Скарулису приложили конфет, то ен и от водки готов был отказаться.
В общем, в первую ходку наши взяли одну свадьбу. Во вторую - три, в третью пять. Ну, трофеем было не менее трех ранцем забитых битком - водка, спирт, самогон, шампанское и, разумеется, конфеты (хотя их никто так не увидел. На простой вопрос, где же они Скарулис гордо и долго молчал, спешно, что т о пережевывая и заглатывая аки аллигатора).
Заодно и потренировались. Признаться тренировались с огоньком, например, прямо через рожь, прикрываясь колосящими кукурузными.
Причем в конце законных обдираловок брачующихся наши, уже натрофеевшись, отвечали на вопрос, что им подать, что им обычно подают: «Что обычно больше не надо. Водички бы нам. А?»
Погодка стояла оба дня солнечная да знойная.
Вечером в состоянии легкого изрядно братающиеся вольтижеры и гренадеры потребляли трофеи под горячий плов от Дмитрия Глинкина. Пели песни и материли комаров за что те им ночью изрядно отомстили. И это несмотря на то, что Боря привез по заказу спец средства борьбы против комарих. Да, ребята из Сморгони приехали, где то между второй и третьей свадьбой (правда, спецом не взяв ружей). Ходили купаться на Березину. У костра пытались разучить песней парочку. Да и слушали байки любителя сладкого (решившего переплюнуть полкового сказочника Бориса) . … на фоне его охотничьих рассказов приключения барона Мюнхгаузена выглядели бледновато и все более меркли с понижением уровня жидкости в бутылке. Умолк он лишь к полуночи, когда, после очередного глотка огненной воды, устало смежил веки. Из-за этого бойцы так и не узнали концовку его очередной истории. Полная опасностей охота на последнего мамонта проходила в дремучем лесу острова Шпицберген возле Якутска, где Юра проходил срочную, карауля с вышки колонию опасных сексуальных маньяков-людоедов, причем служил он в рядах десантных войск, и, будучи в чине капитана, почему-то командовал майорами…
Несмотря что назначены были ночные караулы, на них почти никто не заступил. Зато ночью около полвторого некие, чуть на машине в палатки не въехали. Хотя рассмотрев на кого, они чуть не наехали, начали кричать водиле чтоб тот сматывался побыстрее. Пока стрелять в них не начали.

Воскресенье Утром Глинкин собственноручно Скарулиса руками перестрелял всех караульных. Приготовили завтрак в виде шашлыка и сопутствующих ему блюд.
Около 10 утра подъехала еще одна группа: сам я собственно и еще четверо мальчиков со мной (ну, там Игорь Алексеевич с прострелянным выходящим камнем в четырех местах животом, Рулевой Андрей Матюшенко, Антон Матюшенко, и Олег Верас, он же Шевчик).
К сожалению, не удалось у всех собирающихся подъехать подъехать: у Наташи Хацкевич и Микиткина.
Ну, я, приехавши, разгрузился, переоделся. присели за стол. Старожилы гордо угостили нас еще не закончившимися вчерашними трофеями. Шашлыком, овощами, поделились новостями. После отправились покупаться голышом в водах Березины. Вернувшись в лагерь, чуть отдохнули. После был устроен смотр состояния и наличия амуниции, с внесением результата в специальную мятую бумажку.
Наконец наступило время боя. По числу взятых ружей получалось пять на пять. Зато в строю были запасные (таки и ждущие перехватить стрельбу у упавшего).
Битва в лесу. Такого признаться у меня не было (в показушных зрители просто посмотреть не смогут). Интересно, с огоньком и азартом. Охота.
Когда хищник притворяется слабым, это нападение,
когда слабый притворяется хищником, это защита,
правда, кто охотник, кто дичь, выясняется только в процессе охоты.
В процессе боя я, стрельнув на движения и чужую стрельбу, раскрыл и успешно обезвредил французского шпиена-диверсанта (по-хитрому переодетого в русский мундир) Стояновского Дмитрия. А вообще-то в сухом лесу противника хорошо треск выдает. Хотя мне самому султан мешал изрядно. Тем кто сражался в фуражных шапках было чуть проще.
Некоторых берсерков Пиро-маньяков выдавало боевая песенка:
Я знаю точно наперед:
Сегодня кто-нибудь умрет!
Я знаю где, я знаю как,
Я не гадалка, я – маньяк!
Иногда присядешь или подопрешь дерево и выжидаешь.
Тут, например, я принялся решать сложные математические задачи. Дважды два – четыре. Четырежды четыре… э э… шестнадцать! А шестнадцатью шестнадцать… м м… ладно, хватит этой чепухи пора, и воевать, вон француз перебежал…
В общем, это часть круче даже застолья.
После тренировки чуть передохнули. Отправились к памятникам. Скарулис и Груцо речи произнесли. Честь отдали, пальнули в воздух.
После у креста русскому неизвестному солдату после церемонии немного потрудились, приведя могилу в более ухоженный вид. Выкинули осыпавшиеся еловые ветки, поправили осыпавший холмик, уложили по периметру камни, поправили ограду, лопатой подрезали внутри ограды зерновые. На работах особо отличились Ворожун, Верас и Ивашкин.
После по дороге к реке устроили мини баталию со стрельбой в отступающих французов (или в наступающих русских - в зависимости от выбранной стороны). Так коротко, но весело и задорно.
Опять с наслаждением окунулись. На берегу приоделись. Тут произошло мини ЧП. На Вераса упало его ружье и штыком немного рассекло лоб. Но благодаря медпомощи случайных водителей и Скарулиса (на месте), Глинкина (в лагере), и врача в Борисове (туда с раненым поехали Манулик и Пиро) вроде все сошло без тяжестей. Но технику безопасности особенно инженерам по техники безопасности (Верас) соблюдать надо.
По возвращению в лагерь перекусили, попили сухого вина. Собрали вещи. Дождались раненого и постепенно разъехались по домам.

Всем Спасибо.

Сей отчет составил
Гренадер Боровой Ҳ

Предыстория: Фридланд, город известный миру благодаря сражению в 1807 года наполеоновской и рус-ской армии, ныне носит имя Правдинск и расположен в Калининградской области (Восточной Пруссии).
Для того, что бы туда добраться белорусам колесным транспортом требуется либо польская виза, либо ли-товская (в чем вину возлагаю на Горбачева, развалившего единые пространства). Решив оформить национальную го-довую в Польшу, мы пошли в посольство ближайших западных друзей.
Проблемы начались сразу при оформлении виз, в том числе их очень не бесплатности, и в стоянии с хожде-нием в посольство Шпилева и Павлова в этоем посольство. Ну ладно у меня , оказалось мало чистых страниц в паспор-те. Но у части личного состава поляки, просто забрав деньги, отказали в визе (Груцо и все сморгоньские ребята, при-чем они при этом потеряли право подавать оформление в станы ЕЭС на полгода).
Часть полка вообще на визы не подавали и по финансовым вопросам и по негодности паспорта, семейным вопросам. Те же, кто получил цветную наклейку, то же в большинстве не смогли у кого работа, у кого семья, у кого личные вопросы.
В итоге от МПП отправились в западную Пруссию: Боровой, Глинкин, Козлов, Шпилев, Кремис В.
А вот 50 легкая артиллерийская рота, молодцы – Потоцкий, Калиман, Зябликов, Латушки Яков и Виктор, Сацук, Глаголев, Рыжов, Новиченок, Пайдулов, Самохин, Мельник, Тамило, Мацкевич, Шикавец, Музанев Александр Иванович (новый доктор).
В среду звонит мне Микиткин и говорит, что можно у кого нет виз, вылететь во Фридланд через Кенигсберг. Правда, абсолютной ясности еще не было. Вроде возможен был вылет не только завтра в 16.00, а и пятницу утром.
Четверг
Итак, сложилось, что летим только те, кто не собирались в поездку: я и Саша Козлов. Могло полететь и по бо-лее (Плотников, Шанькова, Скарулис Стас, Матюшенко, Груцо и т. д.), если бы было у кандидатов твердое «да» по-раньше. На часах 10.15 Байков обещал за мной заехать в 13.00. Пользуясь, случаем, хочется поблагодарить г-на Микиткина за подобное участие.
Дома вещи не только не сложены, с Березинских учений ружье еще не чищено и не баненно. Быстрей домой, за-скочил только в магазин прикупить 50 у. е. и российских денежек 1,1 тысяч. Торопясь и поспешая, разобрал дома вер-ное весло, промыл крутым кипяточком нагар в стволе. Разобрал и почистил замок, собрал ружью. Проверил и упа-ковал амуниции, провел серию организационных, совещательных, разведочных звонков. Когда уже все было готово, перезвонил Микиткин. Первым он заберет Козлова, только тому из-за неловкого падения сынишки пришлось ехать в больницу. Отправились из Серебрянки только где-то в 14.20. И еще нужно было заехать забрать часть вещей Козлова по его новому адресу. Правда, все равно он оставил дома цифровой фотоаппарат и «перо, ну этот ершик, что в кивер вставляется» (так Сашина жена, звоня поименовала султан). А вылет 16. 25. Начиная с половины дороги, начала названивать девушка Саша из Брестского пехотного полка, у которой были наши билеты. Оканчивается, мол, регистрация, опа, и уже закончилась. Приехали в аэропорт мы за сорок минут до вылета. Хорошо, что из-за нас с окончанием регистрации подождали минут на двадцать. Из вооруженных сил 1807 года в одном самолете с нами летели Латушко Яков и Сацук Александр (герой прошлой битвы при Фридланде) из 50 легкой арт. роты, Лена Максимович из 18 пехотного, Света из Брестского, Миша (фамилия вроде Слипуха, далее присваиваю имя Витебский) из Витебского, г-н Рогальский со свитой из двух дам и пажа (эта команда везла с собой связку тесаков и три ружья).
Сразу оговорюсь, я летел впервые в жизни, поэтому все в новинку и интересно.
После регистрации последовали на досмотр. Ну, это когда, слаживаешь ручную кладь, мобильники, часы, ремни и все металлосодержащее в специальную корзинку. А сам проходишь через спец детектор в форме ворот. Все что не положено брать с собой в салон самолета надо выбросить или вернуться и переложить в багаж (последнее уже для нас было слишком поздно. Регистрация закончилась. Сумки уехали). У Саши забрали перочинный нож, а у Миши Витеб-ского нашли бутылку водочки.
Вышли на свежий воздух, загрузились в специальный автобус, тот подвез к шикарному «копаному» самолету АН-24. Поднялись по трапу. Честно говоря, внутри напоминает обычный автобус, никакого шика. АН-24 все – таки старичок авиалиний. Мне с Козловым Сашей достались самые первые места у головы «поезда», сиденья хоть и не откидываются, но места для ног достаточно, чтобы их вытянуть полностью.
Поколесив по аэродрому АН-24, вырулил на взлетную полосу, взмахнул крыльями, оттолкнулся колесами, взре-вел вентиляторами, сложил шасси и полетел. Вентиляторы у АН-24, по моему мнению, неверно расположены – на крыльях, а не в салоне (поэтому, наверное, в салоне не много душновато и было). Место мне досталось козырное у ил-люминатора. Когда земля удаляется все выше, немного стремно, но лихо. Насчет того, что при полете, земля дома, леса и водоемы под тобой просто проносятся, так то враки - на большой высоте они еле ползут – масштаб не тот. По-том храбрый АН (с не менее храбрым мной) добрался до облаков. Внутри они выгладили как туман обыкновенный или даже дым, летящий из носа самолета навстречу.
А когда поднялись еще выше вообще такая картинка из круглого окошонка открылась. Под тобой заснеженные белые холмы залитые солнцем, «снег» сверкает и играет под его лучами…
Полет не долгий - час с хвостиком, 500 км.
Скоро приземляемся в Кенигсберге. Минский военно-воздушный полк успешно высадился в западной Пруссии.
Получили багаж, вышли в фае аэровокзала, там ждал дядечки с табличками. У одного была прикольная: «Фрид-ланд». Я обратил на нее внимание Козлова: «Смотрю, какой-то чудик семита с пейсами встречает. Фридланда Исаака Аврамовича не иначе». Мда, оказалось, что Фридланд это и есть город куда мы едем. На улице нашу группу встречал Де Брак (хорошего человека браком не назовут. Франузишки, блин). Здесь загрузились мы в маршрутку и поехали на место дислокации.
Ехали долговато, дольше, чем летели. В самом Правдинске остановились у магазинчика типа ламбаза, при-купить продовольствия. Мы взяли пятилитровик пива, вяленой рыбы, копченой грудинки и батон. И через пять минут были на месте лагеря. На часах 19.45. Так, судя по всему, из Минска от «Беларуси» автобус уже отправился 15 минут как, не ужели за это время они еще не доехали. Блин, никого не видно, значит палатки придется ставить самим.
Скоро нарисовался комендант лагеря. Указал нам место установки и выдал комплект палатка-колья, показал, где можно брать дрова, а чуть позже рулон сена. Сначала установили одну палатку. После через палатку Рогальских вторую – для приезжающих завтра.
Земля оказалась жестковата, особенно при закопке центрального столба, плюс организовалась какая-то тетка (упрямая, как жук-скарабей, старающийся запихнуть в норку слишком большой шар навоза), крутящаяся под ногами, пытавшаяся учить Козлова правильно палатку ставить. Пока Саша ее не шуганул. В итоге коменданте признал нашу палатку лучшей.
Вот все установлено, застлан ковер из сена, притащена парочка скамеек и устроившись за ними, мы мирно ужинаем (на ужин выдавали теплую гречку с элементами тушенки, пару помидор, малосольный огурец). Угощаем и общаемся с униформистами других клубов. Во вторую палатку временно пустили на эту ночь квартировать поздно приехавших наших младших братььев по разуму – французов (хохлов).

Пятница
С подъемом не торопили, посему спать можно было сикоко хош. После подъема помывка и посещение санитар-ных кабинок. Завтрак, дополненный пивом и вяленой рыбкой. Рыбка просто класс. Оптимально просушена, идеально просолена и цена копейки. Так тренируясь, дожили до тренировки. На которую ввиду отсутствия формы и оружия (они в это время стремились к нашим телам и находились где-то в Польше) мы были не ходоки. Чтож, ай да, пошли купать-ся. Что бы не пересечься с Сиром решили пойти в обход. По навесному мосту перешли на другую сторону и радостно прочитали табличку: «Переход запрещен. Мост находится в аварийном состоянии». И на этом берегу спуска к воле нормального нет. Пришлось вернутся и подобраться к той точке, где в прошлом году стоял понтонный мост. Вода была немного холодновата, но в жаркую погоду само то.
На обратном пути фланговым маневром обошли войска усердно тренирующих Сира кричать благим матом.
Сходили в город (Латушкин поменять денег, Козлов прикупить средств первой необходимости, я еще пятилит-ровик пива). Успешно. Вернулись в лагерь, устроились с дежурным соседнего швейцарского полка (у них стол в тени стоял). Мирный отдых (вдруг завтра война, а мы уставши) был нарушен вестовым Сира. Надо мол поднести туда стол и скамейку. Сир компенсацию выдавать войскам будет. Саше швейцарцы вручили маленький стол, а мы с артиллеристом отправились за скамейкой. И хотя Козлов вышел раньше нас с Латушко и идти ему было меньше нас, мы его опередили. Сир уже исходил в падучей: « Где мой стол, где мой стол? О, моя, моя прелесть». Ну, установили скамейку не обращая на его умные указания и побыстрей назад через лес. В дороге нас то и дело обгоняли вестовые, искавшие без вести пропавший стол.
Дальше передаю слово Козлову. Я принес стол пораньше вас. Но так как был в пляжном варианте гражданской формы одежды, то решил обойти войска кругом. Обошел.
Сир уже катается, охрип сипит че то: «Стол!!! Где стол ?!!»
Выруливаю.
- Вот, ваш стол.
У того в начале речь отняло.
- А кто, это в синих трусах?
- Ну, если вам Сир мои трусы понравились , могу подарить. Носите на здоровье.
Поставил стол и при полной тишине спокойно ушел.

Опять сели за столик (надо же было поднять кубок пива за Сира обречьшего свое счастье).
Скоро появился наш автобус (приехали на новом суперМазе). Радостно встретили их. Перенесли багаж в лагерь.
Ребята ехали не без приключений. Артиллериста Мацкевича россияне не хотели пускать в страну. Лицо на их взгляд не соответствовало фото (подумаешь, человек в дороге маленько устал). Заставили его сделать 10 подписей на бумажке – для сличения с образцом в паспорте.
Обнаружилось, что во время транспортировки бесследно исчез тесак Саши Козлова. Грузился, уложенный в кар-ман ружейного чехла, и не доехал.
Подоспел обед (макароны с элементами тушенки, пару помидор, малосольный огурец. Вообще состав блюд и порции оставались неизменными для любой трапезы, разве чуть скорректируют горячее). Помогли поставить вольти-жерскую палатку (для Пиро, Ивашкевича, Глинкина).
После хлопот по обустройству присели за стол. Скоро начали давать ужин, а к нему слабенький, но сильно пер-ченый глинтвейн. Единственно хорошо - его было достаточное количество. Позже разожгли костер.
В нашем автобусе водители устроили дискотеку со светомузыкой, да так что в автобусе сел аккумулятор.
Артиллеристы за столом тоже весело проводили время. Зябликов и Сацук в начале застолья чуть не целовались, после побились, потом снова расцеловались (Водка — сакральный продукт и, видимо, открывает какой-то клапан в русской душе).
Я, честно говоря, находясь под сильным впечатлением доступного глинтвейна, ушел спать пораньше остальных. Ночью пошел достаточно неплохой дождь, он даже некоторых подтопил. Но все ночи были теплые, поэтому спалось на свежем воздухе очень приятственно.

Суббота
Тут пришлось вставать пораньшеПомывка и прочее, завтрак, чуть позже облачились в полную выкладку. По хо-датайству Глинкина мы (я и Козлов) усилили Севский пехотный полк. Ребята неплохие, но все, же по слабже нашего будут.
Сир войска построил. . У Сира на нас в этот день были далеко идущие планы. В часов 11 выдвинулись. Впереди гарцевала минирующая дорогу кавалерия. За ней пехота. Одно могу хорошего о параде сказать - зрителей было много и они были нам искренне рады. Шли, шли, шли...дошли. Памятник генерала Мазовского. Сей генерал в Фридладском сражении дважды раненный не мог сидеть в седле и приказал двум гренадерам нести себя впереди своего полка идущего в штыковую атаку. Был ранен в третий раз. Оставленный в городе, как не транспортабельный, был убит французами занявшими город.
Официоз был, но в меру. Лучше выступил таки Сир. Подготовка по теме у него получше и внутренний жар ска-зывается , единственно голоса почти не было. Сорвал на вчерашней тренировке.
Как водится залп дали. На обратном пути еще в одном месте было построение с выступлением Сира.
- Vive l'Empereur! (и чего то как Сир на коня взлезет ему Наполеон мерещется).
Я вперед вышел (больше у русской пехоты действующих ружей не было). Стрельнул. В Сира не попал. Чуть.
С парада зашли на минут пять в лагерь. Передохнуть после марша не дали. Пора на сражение. Короткой до-рогой через лес. Пытался в дороге помочь нашей артиллерии волочь орудие. Блин, так оно тяжелей моего ружья. Запарился совсем.
На поле сражения. Понтонного моста в этом году не было. Зрители как раз на том холме, где в прошлом году располагались русские полки, и расположились. Полк, который мы с Козловым усилили, атаковал сразу после егерей ворвавшихся в город. Во время сражения занялось пару строений. Причем горели так, будто кто-то спецом их хоро-шенько каким-то нефтепродуктом пропитал.
Вообще-то битва скучновата была, маломаневренная, линейна. Много стояния друг напротив друга. Длилась минут сорок. Но Севский полк до конца баталии не довоевал. Бежал с поля. Я понимаю, автобус за ними приехал, но с поля-то бежать зачем? Так, что мы с Козловым поприкрывали артиллерию, а после завершения баталии, когда нача-лась агитка, ретировались домой.
Народу на баталии было в три раза меньше, чем в прошлом годе а из серьезных клубов раз-два и обчелся, по большей части прикормленные Сиром, местные клубы , или новые на арене униформизма.
Переоделись в лагере по походному. Водички попили. В магазин сходили пополнить запасы пива и рыбы. Толь-ко рыбу в ближнем ламбазе всю расхватали. Еле нашли в четвертом магазине. Причем по предложению Саши Козлова рыбу купленную насадили на срезанный прут за головы как свежепойманную. Местные всерьез, пока не рассматрива-ли ее сушеность роняли челюсти об земную ось.
Да, в этом бою Саша Козлов узнал, почему у Пиро прозвище Пиро. Дело было так. Саша подходит к Пиро; «Фи-тиль есть?»
- Не вопрос. На.
Я тогда еще удивился. И чего это у вольтижера фитиль в специальном индивидуальном на каждый фитиль чех-ле. Так вот, как Козлов фитиль привязанный поджег, так тот в мгновенье ока полыхнул. И взорвался. Легкий ожог руки у Саши и у рядом стоящего севца.
В лагере потом выяснили, что у Пиро «фитиль» - обозначает пороховой пушечный фитиль, а то что наши фити-лем называют у него именуется шнурок . И этого шнурка у него , как у того Матроскина гуталина.
Присмотрелся я и к оснастке Пиро для чистки ружья. Разборный «силовой» шомпол из четырех частей, на который на-кручивается укороченные сверло или развертка. В результате нагар не вымывается, как в применяемой нами техноло-гией, а снимается механически режущими кромками. И еще Пиро после каждой поездке выжигает на прикладе назва-ние место, где сражался (Berezina, Borodino, Pavloy pasad…). Прикольно смотрится.
Валентина Кремис показывала видео своей дочки Тани. Таня учится в инязе. На ролике она выглядит шикарно и поет, даже может, лучше, чем раньше. Ее мама говорила, что Таня очень жалеет, что, находясь на стажировке в Канаде, не может к нам присоединится.
Артиллеристы обнаружили, что один человек из столовой родом из Копыля. Так тот на радостях кормил земля-ков за бесплатно шашлыками и подпаивал (пушкари ему свою фирменную майку подарили).
Под пиво дождались вечернего глинтвейна. Затем с хохлами у костра пели песни. Латушко Яков все ночь ка-тался верхом, потом купал ночью лошадей (на купание девушек жокеев ушло 50у.е.). В результате молодой человек лег спать только около пяти утра.
Глаголев и Рыжов съездили на море.

Воскресенье
Так как отправление и основного автобуса и автобуса, отправляющегося в аэропорт ожидалось в районе 7.00. Вставать начали в около 5.30.
Вещи уже были собраны, оставалось только пристроить багаж.
Автобусы приехали в положенное время и мы, попрощавшись с друзьями, отправились в путь дорогу. Наш авто-бус ехал до аэропорта. В аэропорту первая попытка сдать багаж в камеру хранения не удалась. Вначале он должен пройти досмотр. А это в другом конце здания. Причем специальных людей на месте не оказалось, пришлось ждать.
Из аэропорта направились автобусом в Калининград. Так как в лагере обещанный завтрак не выдавался, народ в первую очередь хотел поесть. На «надо поесть» особенно настаивал Латушко Яков. Не мог его богатырский расту-щий организм выдерживать двухдневные перерывы между ужином и завтраком.
Нашли вполне неплохой кабачок, взяли горячего супчика. После расспросив у местных отправились к могиле Иммануила Канта. Оказалось это не отдельный памятник. Целый кафедральный собор, построенный около 1300 года на острове, Кнайпхофе. Кстати, все поручни мостика к собору увешаны замками, надписями типа: « Миша+Оля =…». У местных молодоженов примета есть в знак крепкой любви вешать замок, а ключ бросить в воду. Пошли внутрь собо-ра, заплатив за экскурсию, посмотрели экспозиции.
Когда осмотр закончили на свежем воздухе встретили представителя речных трамвайчиков, предложившего экс-курсию по реке в сторону порта. Весьма интересно и занимательно. Вдоль русла много чего и музей подводная лодка, и портовые склады, старое пожарное депо, музей моря, морские суда, мосты…Кто будет в Калининграде, на-стоятельно рекомендую. Только не стоит тащить, как Миша Витебский, с катерка конспект экскурсовода с подборкой фотографий.
Так как неотвратимо приближалось время возвращения, решили после экскурсии направится в сторону вокзала. По дороге заметили пару интересных скульптур (благодаря позировавшему Мише Минскому скульптура дед с обезья-ной превратилась в дед с двумя обезьянами). Миша Витебский в Калининград вышел по-парадному: фуражная шапка, мятый мундир, облитые вином парадные штаны и сухарная сумка. Когда он просил Латушко: «Сними!» Тот наотрез отказывался: «Сам штаны облил – сам и снимай».
У гостиницы видели гламурных красоток (мисс Калининград), гламура может и много, но девушка, что их сни-мала была посимпатичней.
Прикупили в магазине питания, поехали в аэропорт. Когда забирали багаж обнаружилось , что Миша Витеб-ский спрятал в сумку бутылку халявного глинтвейна, но неплотно его закрыл. Вино пролилось промыв весь багаж (в том числе и билет на самолет), а также окропив сумку Саши Козлова, которая стояла ниже. Миша билет постирал и просушил горячим воздухом в туалете. Билетная книжка скукожилась, но человека все, же пропустили в самолет. Только без бутылки пива (Миша Витебский решил раз нельзя с собой водку тянуть в салон, то пиво можно).
В аэропорту встретили Сацука. Его еще вчера забрали на машинке родственники, поэтому город он посмотрел больше всех (в том числе лазил в подводную лодку) и даже на пляж балтийский попал.
А вот с «Duty Free» у нас промашка вышла. Он работал только за российские рубли. Долетели хорошо, но при посадке из-за перепада давления так дало по ушам, что голова чуть не раскололась от боли.
В уже Минском аэропорту пока мы с Сашей Козловым ждали его приятеля на машине, вновь нарисовался герой дня, Миша Витебский. Оказалось, он оставил в Калининграде в камере хранения права и документы на машину.
Дома был около девяти.
Автобус прибыл в Минск около часа ночи.

P.S. Человек всегда стремится возвратиться домой. Однако по возвращении его всегда тянет в новое путешествие... Робинзон Крузо

Сей отчет составил
Гренадер Боровой Ҳ

Алексий пишет:...благодаря позировавшему Мише Витебскому скульптура дед с обезьяной превратилась в дед с двумя обезьянами. Миша Витебский в Калининград вышел по-парадному: фуражная шапка, мятый мундир, облитые вином парадные штаны и сухарная сумка. Так когда он просил Латушко: «Сними!» Тот наот-рез отказывался: «Сам штаны облил – сам и снимай».

Алексий пишет:В уже Минском аэропорту пока мы с Сашей Козловым ждали его приятеля на машине, вновь нарисовался герой дня, Миша Витебский. Оказалось, он оставил в Калининграде в камере хранения права и документы на машину.

Ну прям бравый солдат Швейк этот "Миша Витебский". Леша, ты как всегда в ударе.

К Лешиному рассказу остается только добавить, что в пятницу вечером был бал под открытым небом. И в субботу вечером глинтвейн был уже вполне ничего

Спасибо, Леша за повествование. Как будто снова там побывал!

Участники маневров при Березине от Минского пехотного полка: Ворожун, Байков, Скарулис Ю., Глинкин, Стояновский с Татьяной, Плотников Б., Боровой, Груцо с сыном Андреем, Шевчик, Денисевичи (4 человека), Козлов, Шпилевы О. и Андрей, 50 легкая артиллерийская рота при двух орудиях , Наполеоновская армия: (3 литовских вольтижера и 4 улана) капрал Лапо Дм., Пиро (Трегубович), Ивашкевич Ив., Паша, Стас, Володя (он же Януш в 17 уланский полк -), а также Максимович Лена, плюс некоторое количество туристов.
Большую часть нагрузки по организации выезда взяли на себя Дмитрий Глинкин и Байков.
В пятницу вечером выезжающие сложили вещи и с долей нетерпения ждали, когда наступит завтра.
Прибытие на место лимитировалось транспортом и временем его отправления. Самые первые прибыли артиллеристы. После Козлов, Боровой, Шпилев Андрей. Под навесом раскупорили пиво и продолжали его потреблять пока количество униформистов сначала не раздвоилось, потом расстроилось, учетверилось… т. е. пока не приехали все.
Время, как только приехали на место сбросило городские обороты, и плавно, размеренно принялось отсчитывать наполненные покоем минуты. Лепота…
Поставили палатки, на лесных дорогах установили растяжки (чтобы ночью в наши жилища с ходу не въехал какой-нибудь автомобилист).
Скоро фельдфебель Микиткин скомандовал построение (что то типа: «Крокодилы кирзовые, ешкино вымя…) и мы зашагали к памятникам.
По дороге встретили микрик привезший части ВКЛ.
У памятников провели церемонию отдачи чести павшим. После провели экспроприацию у пары свадеб пары же бутылок водовки (не так густо как в прошлый раз, но и это количество не было выпито, а ушло в резерв следующих мероприятий). Последний налет провели под видом мини-баталии во ржи, бодро ухая из ружей.
Надо отметить, что предпочитающий белой хорошее вино фельдфебель Микиткин, с гневным возгласом: «Ах, у них нет вина!!!». Отказался участвовать в охоте на свадьбы.
Кстати, общее число действующих весел к завтрому достигло 9, остальное - петардные удочки.
Вернулись в лагерь.
Температура воздуха держалась около 30 градусной отметки, а потому ряды униформистов потянулись окунуться в Березине. Из-за дождей и сильного течения (особенно в центре реки) воду парной не назовешь, но в такую погоду купание может быть только приятственным.
Пара любителей истории с металлоискателем разыскивала компромат на Бонапарта, но кроме сенсационных находок пивных пробок (что делает возможным выдвижение версии, что наполеоновские войска пили пиво марок «Крыница» и «Балтика») и куска гнутой латуни они не нашли нечего существенного.
Артиллеристы провели обряд посвящения двух новобранцев в свои ряды (ну, по классической схеме- дали пальнуть, после банником с сажей потерли лица и по стакану водки).
К трапезе нажарили баклажанов и колбасок. К моменту наступления вечера нас навестил Олег Шпилев в полной форме капитана. После было сварено пара котелков густого ароматного плова и котелка глинтвейна. Горел костер, пели песни.
На ночное время были назначены дежурства. Мне досталось пусть неудобное по времени (2.00-3.30) но с хорошим напарником. А после дежурства снился какой-то дурацкий сон. Снилось, что не могу зарядить ружье, штык не надевается на дуло, а французы наступают по лесной дороге, смеясь они все ближе и ближе… Потом во сне Микиткин начал лично муштровать в выполнении строевых приемов, причем когда я не смог выполнить команду «Ряды сдвой!», зарядил прикладом в ухо…
Пара особо шустрых артиллеристов развернула в самую рань активную деятельность, в том числе и со стрельбой из орудия. Так что выспаться, особо не удалось.
Потихоньку начало выбираться из палаток все больше народу. Промыли лица, поставили кипяток, заварили кофе, начали разогрев мясных изделий.

Мне откровенно еще рубило поспать, да и голова побаливала. Но все краем уха подслушал чей-то разговор.
-Пап, а в лесу здесь людоеды водяться?
- Нет, не волнуйся, мы вчера последнего съели.

А тем временем начала портиться погода. Раскат грома зародился где-то в восточной стороне и побрел в нашу сторону, с оглушительным ревом прогремел над нашими головами и укатился на запад, затихая по пути. Симфония молний была открыта для всеобщего прослушивания вскорости после этого. Затем некий юный бог, хулиган и фигляр, пинком распахнул шлюзы небес, и хлынул дождь. Бурлящие струи замолотили по палаткам и навесу. Вода хлынула сверху и снизу, подтапливая вещи. Как-то раз мне случилось тонуть, в тот раз я был более сухим, честное слово.
Причем этот «дождик» поливал больше часа. Сорвав начало маневров, и отговорив Микиткина, провести отработку строевых приемов и приемов заряжения. Тут уже не знаю что и лучше. Хотя, наверное, лучше тренировка, чем такой ливень (при тренировке хоть меньше вещи в негодность приходят).
Ружье, например, пришлось сразу разобрать и почистить. А вещи домой были приехали подмокшими и грязными.
Когда дождь прекратился. Микиткин все ж провел вначале учения войны по пейнбольным правилам. Разбили нас на две команды пехоты, плюс по одному орудию с каждой стороны. Вначале одна сторона высылала дозор. Вторая сидела в засаде.
Вторую часть открывала артиллерийская дуэль, по сигналу дуэлянты выкатывали орудия на исходную заряжали и стреляли. Меткость определяли специально назначенные судья. После начиналось собственно сражение партизанских перестрелок. Имелись правила скрытой и полускрытой цели. Кроме уничтожения живой силы ставилась задача захвата орудий.
После тренировочного боя. Провели собственно саму импрезу.
Как говаривал Пирр: «Это будет очень короткая и, без сомнения, победоносная война».

Условно «литвинская» команда победила. Хотя с нашей стороны очень результативны стали действия Скарулиса.
Справа тать, и слева тать,
Научились вдруг летать.
После пьянки, славно было
Мне прикладом помахать…
В целом так очень весело и живенько. В лагере распранулись. Часть отправилась на речку. Часть начала упаковываться. К этому времени палатки уже почти просохли.
Василий произвел набивку инвентарных номеров на клубное вооружение (тесаки, муляжи ружей).
Постепенно начали укомплектовываться транспортные средства. На дорожку устроили перекус.
А после окончательно разъехались.
Опять отметился на Березине инженер по техники безопасности Верас. У него в субботу взорвался в руке патрон. Ожог болезный, и на его исчезновение (к сожалению, личный опыт) уйдет около 10-14 дней.
То, что при выстреле из ружья в руках патрон, или патрон-присыпку оставлять не стоит от обязательно взорвется (третий случай за календарный год).
В целом съездили неплохо.


Всем Спасибо.

Сей отчет составил
Гренадер Боровой Ҳ

Алексий пишет:Время, как только приехали на место сбросило городские обороты, и плавно, размеренно принялось отсчитывать наполненные покоем минуты. Лепота…

Ну прям классик!!!

№ 7 (35)

Поездка в Цеханов (РП) - 14-17 августа,
Гипека (РБ) –16-17 августа 2008 год

Часть 1ая польская

Приблизились бургунды к воротам городским,
И так хозяин молвил, навстречу выйдя им:
«Приезд ваш, государи, — для нас большая честь.
И вас, и ваших витязей сердечно любят здесь».
Из «Песни о Нибелунгах»

В польских мероприятиях у нас есть свои традиции. С одной стороны Цеханов наше традиционное мероприятие, с другой стороны уже ставшие традиционной проблема получения льготных польских виз. Вообщем, получилось, что посольство предложило лишь разовые визы по 30€. В итоге смогли поехать и поехали в Цеханов: Глинкин, Скарулис, Вилейки, Ворожун, Хацкевич, Шпилев, Манулик, Кремис В.. А также Лапо Дм., Пиро (Тригубович), Ивашкевич Ив.
Они отправились в четверг в автобусе вместе с лейб-гвардейцами Гапенко (Москва) и почти равные ему по уровню (но к их сожалению пока еще не лейбы) Брестский пехотный полк. Ехал и второй автобус с артиллерией, витебским + Кремис со Шпилевым. Наш автобус был комфортно полупуст, но поэтому и грабительски дорог (по 80 у.е.).
Я таки без визы не поехал. Поэтому остальное по Цеханову или со слов боевых товарищей или блеф.
Дорога туда прошла хорошо, водка шла, как вода. К чести полка они сделали паузу чтоб хватило сил при встречей с Вилейками (4 часа утра). Хотя пришлось по дороге зарулить на заправку под Минском (что стоило потери где-то часа). Границу прошли чисто во-первых быстро, во-вторых хороший обслуживающий персонал (достаточно симпотная таможенница). После границы остановились у кафешки, где потягивая пиво или кофе ждали второй автобус.
Скоро приехали на место на стадионе, организаторы уже выставили большие палатки вроде военных. Много соломы, дрова и матрасы. Разместились. В одну из пустых соседних палаток снесли лишнюю пока солому. Пошли покушать: колбаса, колбаса, колбаса….
Вечером состоялось традиционное совещание командиров. В лагере, кроме приехавших в наших двух автобусах, почти никого не было. Поляки вообще в большинстве только к самой баталии завтра подъехали.
К сожалению, в пятницу как-то прошло распадение на команды (Минцы, артиллерия, павловцы и витебцы) енто не много расстроило.
Как говаривает наш батюшка отец Александр: «… и брат пойдет на брата…» (Откровение Иоанна Богослова).
При игре в футбол кто-то большую шишку прилепил Павлову (он даже на совещание командиров не пошел)... Удар был силен возможно даже сотрясение. Когда он обратился в медицинскую службу, произошел следующий разговор.
— Искры из глаз не летят?
— Звезды...
— Значит, у вас, батенька, звездная болезнь.

С трудом в городе смогли найти продуктовый магазинчик в коем успешно закупили ящик пива. А вот с обмеником было заметно хуже.
А вечером пошел дождик. Та-та. Целый ливень под гром и молнии. Молний было столько, что спокойно можно читать. Можно сказать, поляки устроили электрическое освещение в лагере.
В второй палатке, где было сено, перетащив стол и скамейки организовали столовую. Также укрыли часть вещей от сырости. Хотя конечно дождик кое-что подмочил.
Большого труда (минут на сорок) стоило разжечь огонь (не помогало даже наличие в строю Пиро). Некоторые, превратив себя в навес (Ивашкевич) над костром жарили на шомполах рульку, курицу и колбаски.
Так как это Пиро рульку вез Вася его прозвал Пиро Срулькой.
Утром в субботу получили - 3 кг пороха. Порошок поляками был выдан вполне неплохого качества. И из него традиционно свернули необходимое количество конфет с начинкой. Особую популярность в качестве обертки конфет вызвала бумага, нарезанная Пиро из специальных мужских журналов. Ребята даже специально выбирали изображения наиболее пикантного характера с ярко выраженными прелестями. Минус, иногда в бою это вызывало задержку в стрельбе (особенно у Васи и Юры- вначале они зачем-то облизывали патрон, а высыпав порошок, пыж не забивали, аккуратно расправив прятали в кивер).После отправились к замку. После отвезли в город. Там нас сводили посмотреть имение Красинских (сейчас там выставка и археологические раскопки) а также в их склеп. Оттуда пехом в замок. Тут нас направили в лагерь, туда тоже пехом. А отсюда опять к замку уже на баталию.
Организаторы объявили сухой закон униформистам, но, к сожалению, забыли его объявить его погоде. Наши пива даже до баталии не глотнули.
Первая часть баталии была в городе, и достаточно интересной. Наше подразделение вначале прозвали Гвардией, а после Иностранным легионом. Дело конечно в составе в первой шеренге три наши гренадера, во второй три литовских вольтижера (Анжею не отдали), в третьей два лейб-гвардейца Гапенки и гренадер с Гродно. Причем у всех действующие весла ни одной удочки. Командовал Вилейко.
В ходе боя нашими был проведен великолепный тактический прием. Три наших литовца атаковали одну особо нахальную пушку. Его расчет видя набегающих на него пехотинцев в рогатывках и вообще форме почти полностью совпадающей с польской, только радостно им улыбались, пока ребята их не перестреляли и не перекололи всех. Орудие было захвачено.
Наше подразделение Иностранного легиона отработало в бою стрельбу по-драгунски. Первая шеренга опускаясь стреляла с колена. Вторая классически. Третья через промежутки второй. Трехшереножшый залп был весьма эффективен и эффектен обеспечивая большую плотность огня. Особенно массово падали поляки, после команды славного полковника: «Не стрелять, ждите, пока не увидите блеск из глаз.»
Патронов хватало - тот же Пиро с его упрощенной системой заряжания сделал около 80 выстрелов. На стороне русских воевало и подразделение егеря пруссаков, особенно выделяющихся умелой стрельбой из действующих весел. Залп всем строем (почти без осечек и это под дождем), беглый огонь подразделения при этом получается постоянный темп огня, так как пока стреляет одни, другие успевают перезарядить. И весьма ловко у чертяк удавалось устраивать засады на наступавших поляков. Бах-бах-бах. И отошли
Во время сражения успешно Пиро, Ваней и Глинкиным был почти расстрелян один замешкавший отставший от своих поляк.
Согласно сценарию русские части отступали из города в направлении крепости. У нее поляки возвели хуторок в последствии сожженным самими повстанцами (чтоб обвинить государя императора в геноциде). Признаться к этому времени бойцы уже немного подустали, но сражались по прежнему стойко. Даже когда поперли особо наглые польские уланы. Все норовившие ударить пикой гренадера, стоптать или проехать сквозь строй пехоты. Тем более наши вначале с целью безопасности штыки не примыкали. Тут помогала только сочная команда полковника Вилейко: «Не отступать. Отступать некуда… Позади – я» и лекаря: « В первую очередь спасайте меня, братцы,….. и полковника». Отделались только парой зарубкой на стволах, и шомпол на ружье Скарулиса утратил уплотняющий конус. Штыки, пара выстрелов вблизи наконец обучили их уважать русский строй. А когда они чуть сами не влезли под выстрел орудия славной 50 легкой роты (залп раздался на 2 метра впереди), то окончательно утратили исконный шляхецкий гонор. Шляхта, мать ее так! А кроме гонора за душой – ничего. Интересно, почему так похожи слова гонор и гонорея? Словно одно – производное от другого.
Общая продолжительность баталии составила около 1,5 часа. Хорошо обеспечивая зрелищность работала пиротехника. Единственно во время сражения нашим маркитанткам было немного зябко (солнышки понадеявшись на солнышко, они слишком легко были одеты).
После баталии участникам были выданы нашейные (на ленте) медальки желтенького металла.
Для того, что бы отпраздновать победу и вознаградить воздержание с самого утра зашли в магазинчик, выскреб все остатки злотых из карманов. Пара бутылок водки и немного пива и ровно один грошик сдачи. Далее этот один грошик очень помог. Потому как только вышли на улицу, сверху небо уже приготовилось выбросить пару озер воды из нахмуренных туч. Юра Скарулис впав в шаманский экстаз, заклинал небо дать им дойти до лагеря, не попав под дождь, и пожертвовал единственный грошик. Сильный шаман однака Урий. Силы камлания хватило ровно до лагеря и только потом в лагере заморосило. Юра после говорил, что будь у него с собой любимые бубен нижнего и бубен верхнего мира, он бы погоду держал двое суток.
В лагере поместили все медальки в некую емкость, залили их щедро водкой. Ритуально обмыли.
Колбасок и пива было изрядно. Передо бойцами одна запотевшая кружка сменялась новой. Мечта становилась явью: лился пивной дождь.
Но при этом непогода не помешала устроить дискотеку.
Утром встали в 7 часов собрали вещи. Ужаснувшись остаткам жареной кровяной колбасы (неужели мы это ели вчера). Сели в автобусы и поехали на Родину.
Заехали в гипермаркет, где провели один из важнейших ритуалов выездов - закупки (2 часа).
Дорога прошла весело в шутках и прочая.
Таможню прошли легко, здесь нас принимала та же смена что и при въезде. Единственно дамам из клуба Павлова пришлось на месте съесть целый большой торт.
В Минске были к полуночи.
Не много втором автобусе из Беларуси. Ну, во-первых, борисовские водители опять подрались между собой и одному из них пришлось зашивать бровь. Во–вторых, после мероприятия устроители не досчитались была врезана кухня и оттуда было вынесено все пайки, вода, туалетная бумага, сабли Анжея (организатор), мобильника пани Божены (организатор), два больших термоса. Если вспомнить о исчезнувшем тесаке Саши Козлова во Фридланде ( и еще одного у другого бойца), то к сожалению следует отметить что некие белорусские клубы отбивают затраты на выезд такими вот криминальными способами. Да если кому кому не ясно Славная 50 легкая артилерия здесь совершенно не причем, поэтому исключая ее легко найти виновника (смотрим кто еще в автобусе ехал в начале отчета).

Эта поездка вообще-то удалась.

Часть 2ая ошмянская

У четырех не выездных в Польшу возникла возможность съездить в Ошмянский район в аграрно-туристический центр «Гипика». Этот центр построив парочку жилых домиков принимает сюда желающих отдохнуть и поездить верхом на лошадок. Через лошадок они вышли на Гончарова (Белорусский гусарский полк). По прошлому году туда от Минского пехотного полка съездил Кузьмин. Видно им понравилось и в этом году они расширили программу. Итак, от пехоты участвовало 4 человека (Боровой, Груцо, Козлов, Плотников Боря), от кавалерии шесть гусар (включая отца Александра), от 50 легкой артиллерийской роты расчет из трех человек с орудием.
К 8 утра субботы в Серебрянку на своей новой машине Пежо приехал Козлов. Загрузились и под униформические и просто дружеские разговоры поехали к месту событий. Деньки стояли жаркие более 30 градусов тепла, но ехать было очень комфортно. Доехали быстро. Как и у польского выезда с таможней никаких проблем не было (может по причине ее отсутствия). Разместились на втором этаже в отдельном нумере. Небольшой, но напротив ванна с душем и санитарная комната. Помогли установить гусарам палатку.
Чуть позже нас пригласили к столу – овощи, колбасная нарезка, чай. Появился Боря.
После поднялись в номер и отметили французским бренди «Наполеон» наш день рождения. Именно сегодня Минскому пехотному полку исполнилось 202 года. Ура! Ура!! Ура!!!
После не торопясь забрались в парадные штаны (натягивали аккуратно, опасаясь порвать), застегнули латунь на мундирах, бело накрест положили на плечи перевязи, прибавили киверами с султанами себе около 65 см роста, навесили ранцы, поправили тесаки и шарахнули прикладами по паркету. К маневру готовы.
Мероприятие предстояло долгое поэтому провели тренировку – по бутылочке пива под новую байку от Бори Плотникова.
Наконец-то началось. Первая официозная часть состояла из пары тройки речей, открытия мемориальной доски Дарагастайскаму. У этой дошцы мы и стояли вовремя ее официального открытия Когда у микрофона официальных выступающих сменили артисты мы перешли на площадку отработать строевые приемы и приемы заряжания под командованием лучшего унтер-офицера. Прикинули маневр и речь.
До самого выступления оставалось чуть более часа. Боря успел дорассказать свою байку (от Веллера) про артиллериста от бога.
Первыми на представлении выступила шестерка гусар. Продемонстрировав перестроения и некий маневр. А также показательное противопехотное минирование территории.
Затем вышла тяжелая пехота, четко развернувшись, перестроилась в линию. Фельдфебель кратко и без матерщины описал и расписал нас.
«На-руку!» «На-плечо!» «На-караул !» «Здравия желаю Ваш бродь!» «К ноге!»
Перешли к приемам заряжения. Залп из трех ружей получился четким едино слитным без осечек.
Стойкое каре из 4 человек против атакующих гусар.
Штыковой удар по зрителям. Здравница Минскому пехотному полку.
Выкатила орудие артиллерия – богиня войны. Зарядили, жахнули. Разок, правда, так как всего в наличии было три заряда. После выступления зрители как водится ломанулись сфотографироваться и пощупать красавцев. Всего присутствовало более сотни почтенной публики.
Когда толпа схлынула, вернулись в номер и в честь Минского пехотного пока употребили бутылочку холодного шампанского и арбуз.
Переоделись, оставив тяжелую амуницию.
Внизу среди гостей мы, периодически общаясь с интересующимися, отдыхали. Выступали артисты… Вскоре нас пригласили на обед на котором собрались все униформисты. Стол был очень не плох : горячее, салаты, картошечка, много водки для любителей этого дела, напитки…
А еще чуть позже мы попали на фуршет. Блюда были именно в фуршетном стиле всякие минифаршировки, бутербродики, фрукты, и т. д. Что особенно меня порадовало наличие кроме водки сухих красного (Австралия) и белого (Италия) вин. Вздохнув мы, принялись за дело, набирая жир к зиме.
В режиме вот такого отдыха уставшие от еды и напитков, утомленные солнцем, с мы провели остаток дня и вечер.
Утром проснулись около 8 утра. О-о-о…
Полцарства - за глоток воды,
А за бутылку пива - царство!
Сушняк-то в общем полбеды,
От головы бы мне лекарство!
Встряхнувшись, я занялся насущными делами. Хотелось пить и наоборот. Сделав наоборот, я попил компотика с минералкой и перешел на белое вино. Всех очень поразил Плотников Боря зайдя в номер он попросил зубной пасты. Зубной пасты у нас … у гренадер!!! Просто нет слов. И зачем она ему нужна , тем более с утра…
Как гренадер, никогда не понимал: живут же на свете извращенцы (и таких немало!), которые по утрам чистят зубы, даже если не собираются выходить в этот день из дома! А некоторые, отправляясь на работу, каждый раз надевают чистые носки, хотя прекрасно знают, что ботинки там снимать не придется, – у них, видите ли, принципы, которыми они не хотят поступаться…
Немного перекусили, желающие вмазали, собрали вещи. Желающие вмазали.
В начале 10 последовали на завтрак блинчики творожные со свежей сметаной и на выбор молотый кофе или чай. Желающие вмазали.
Загрузили вещи в машины. Хозяева поблагодарили, пожали руку, выдали 100 тыс. бел. руб. за бензин. Попрощавшись с товарищами, мы разъехались по домам.

Всем Спасибо.

Сей отчет составил
Гренадер Боровой Ҳ

Бородинский излом – 11-15 сентября 2008 год


Предисловие
Леди и джентльмены, позвольте предоставить вашему вниманию путевые заметки полкового летописца об участии минского пехотного полка в реконструкции битвы при Бородино в 2008г.
Предшествующие мероприятию события слегка настораживали, пугали, вызывали недоумение даже у столь умудренных путешественников и реконструкторов - моих од-нополчан сэра Глинкина, сэра Микиткина, сэра Груцо, сэра Скарулиса.
Раскол униформистского движения у россиян, успешно набрав обороты, поставил под угрозу срыва и само движение в целом и реконструкцию Бородинского сражения в част-ности.
Клика сэра Сира не была допущена к организации и участию в мероприятии. И потому разослал сэр Сир своим верным янычарским полкам весть-приказ о бойкотировании мероприятия.
Ну, насчет этого неджентльмена С. достаточно емко говаривала моя тетушка: «Ре-путация, в отличие от одежды, — штука хрупкая и очень капризная, и если ты ее подмо-чишь, то сохнуть она будет очень долго. Возможно, всю жизнь.»
Точно не достоверно с чьей подачи с чьего стука, но правоохранительными органами было доведено указание о запрещении к применению муляжей дульнозарядных ружей и холодного оружия (за редким исключением).
Многим недвусмысленно намекнули, что решившие участвовать могут отгребсти кучу проблем и неприятностей. Не что подобное я часто слышу от одного своего коллеги дяди Изи. «Таки да, евгеи, вот увидите, будет поггом!»
Ну, и о компенсации расходов за транспорт в этом годе было твердо сказано, что ейной не будет. А многие клубы уже привыкли не только отбить расходы, но и набить карманы (особенно часть руководства ентих клубов). Вот такая картина маслом леди и джентльмены.
Но, как известно джентльмен, когда он принимает решение, не остановят ни трудности, ни угрозы и намеки, ни бытовые неудобства, ни финансовые расходы.
Туда
В путь отправились: сэр Байков, миссис Богомолова (Брестский пехотный полк), сэр Глинкин, сэр приват доцент исторических наук Груцо, сэр Корзун, сэр Плотников, сэр Юрий Скарулис, сэр Стояновский, сэр Нарчук (Витебский пехотный полк), мусье Три-губович (Пиро), сэр Шевчик, личность из белорусского гусарского полка в форме бугского казака, друг сэра Скарулиса Дмитрий и ваш покорный слуга.
Первая точка подбора транспортом была назначена у дома сэра Юры Скарулиса, где кроме его худжинов, были загружены трофейный стол с Цеханова и пара скамеек. Вторая точка подбора Серебрянка.
К месту будет отметить, наш дилижанс предоставлял весьма спартанские условия путешественникам. Типичная городская маршрутка белоруской сборки. Жесткие тесные сидения, плохая вентиляция, мало места для ног, отсутствие в салоне места для багажа, конструктивная невозможность приготовления элементарного чая.
Вещи, багаж, амуниция отправились в прицеп. Общая стоимость проезда в этом дилижансе составила 55 американских гиней.
Третья точка подбора была у универмага «Беларусь».
Тут нас провожал сэр Олег Шпилев (к сожалению, обстоятельства не позволили ему в этот раз присоединиться к благородному обществу).
После отправились к сэру Дмитрию Глинкину. Взявшему на себя хлопоты по закупке продовольствия, что стоило ему много сил и здоровья. У сэра Дмитрия меня ожидал приятный сюрприз. Мой новый мундир был готов. Качество покроя и шитья – отменное. Обновка, несомненно, обладает достойным джентльмену лоском. Правда, в виду спешки шитья, пуговицы на лацканах придется после перешить ближе к другому краю.
Последним из наших забрали сэра Микиткина.
Около полуночи дилижанс покинул пределы города Минска.
В Борисове подхватили пару джентльменов. Некоторое время в салоне закипели разговоры, обмен мнениями сопровождался легким фуршетом. Заснуть в таком салоне задача была практически не возможная. Мне не помог даже классический вариант с барашками, прыгающими через забор. После того, как баран №68 продемонстрировал «мну» сложенную из переднего копыта известную американскую однопальцевую фигуру, а после удалился в сторону блондинистой овечки с подведенными глазками и тщательно накрашенными копытцами, наотрез отказавшись перепрыгивать изгородь, я плюнул на это занятие, тем более скоро должна была быть граница.
На прохождение границы было затрачено цельные часа два. В начале нас вообще пытались развернуть, требуя свидетельство техосмотра международного образца или что-то в этом роде.
Остаток пути мы усердно перед самими собой, клюя носом, симулировали тяжелый сон.
Бородино
В район Бородино прибыли где-то около 11 часов. Покрутились вокруг в поисках ла-геря еще около часа. И наконец, нашли. Он оказался в традиционном месте напротив пионерлагеря.
Получив добро от организаторов, разбили в отведенном месте бивуак. Четыре палатки, навес, холодильник, кострище, умывальник, столы, скамейки. Место для лагеря оказалось весьма удобное: участок сухой и ровный, без муравьиных домиков. От лагеря капитана Даменеля (французы) мы были отделены густой стеной молодых березок, что позволило сократить протяженность обноски по периметру лагеря.
Сразу по прибытию к Бородино троих из нас практически сразу ожидала обновка. Три пары аутентичных сапог, работы мастера Прокоповича - вашему покорному слуге, сэру Юрию Скарулису, сэру Дмитрию Стояновскому.
Леди и джентльмены, какие это сапоги. Вы только посмотрите на эти сапоги. Комфорт ноге обеспечивается наивысший. Пожалуй, самая комфортная обувка, что «мну» доводилось носить. Подошва не скользит, из-за свободного голенища нога легко дышит, не потеет, ничего не натирает – одно слово ручная работа.
После натаскали дров в лагерь. Запас получился изрядный, когда мы покидали гостеприимную землю – еще осталось много.
Далее свободное время. Целая группа джентльменов – спортсменов отправилась к реке. Температура воды позволила водные процедуры сочетать с моржеванием. Единственно, сэр Скарулис, как истинный пингвин – считал водичку парной. После у колонки наполнили канистры и вернулись в лагерь. Организовали обед.
Что бы мое повествование не прерывалось в гастрономическую летопись, сразу в одном абзаце опишу, что нами было откушано в Бородинском лагере.
Большинству моих достойных читателей известно бесподобное сочетание достоинств сэра Глинкина, а его гастрономические таланты способно описать лишь перо Рабле, Шекспира или Пушкина.
Меню: фасоль с копченой грудинкой, плов, ежевечерний глинтвейн, гороховый суп, шашлык, печеная кукуруза, курица, запеченная рыба, картофельное пюре, овощные салаты, арбузы, дыни, чай, кофе…
Достойный вклад литвино-французской кухней внес мусье Пиро: фирменный жареный картофан, сельдь, свиная рулька.
А вечером наши давние друзья, с которыми не раз доводилось нам сражаться в одном строю, драгуны отмечали свой юбилей.
20-летие клуба «Московский драгунский полк». Праздничная изысканная кухня, хороший коньяк, достойное, элегантное общество, радушный прием…
Здесь в гостях встретили сэра Скорпа (Игорь Панферов), нашего бывшего однополчанина, ныне бойца Лейб-гвардии Семеновского полка.
О радушии и искренней радости драгун говорит и неусыпное внимание Вадима Борисовича Гришунина, и подаренные полку медаль «20 лет РККА клубу Московский драгунский полк», и бутылка коньяка и прочая…
С нашей стороны тоже был подарок: набор фирменной драгунской бутылки с 6 чарками и большая бутылочка беловежской, а так же весьма куртуазное поздравление…

Вставлено цензурой, доктором Пилюлькиным:
в лагере у драгун, действиями унтер-офицера Скарулиса и гренадера Борового, был захвачен ВИК «Обоз Великой Армии», а именно 3 симпатичных французских маркитантки. И что тут началось…. Пили и на брудэншавт, и рюмки с груди этих дам, и целовались с ними, и ….. Лучше остановлюсь, а то дети могут прочитать. В результате рейдерского захвата и работы бара «У трезвого драгуна», гренадер Боровой выписывая восьмерки, но по заданному ему направлению сам добрался до расположения нашего лагеря. А вот унтер-офицер Скарулис, при поддержке своих гренадер из лагеря, почти путем перекатывания, с приключениями по дороге, был с трудом транспортирован в свою палатку. Причем на этом приключения не окончились, но это уже врачебная тайна! Нужно заметить и отдать должное стойкости милых дам из ВИКа «Обоз Великой Армии». После того как я у них выкупил из плена (причем за не малые деньги и не буду говорить за ряд каких услуг, произведенных мной после заката, кстати которые им на обещали наши бойцы, но в силу своего состояния просто физически выполнить не могли), они как не в чем не бывало, продолжили отмечать юбилей драгун. Вот это школа! Вот это выдержка! Учитесь гренадеры и ещё раз учитесь! У такого врага и поучиться неза-зорно!
[b][center][u]

Когда стемнело, в лагере драгун был организован показ ролика об истории их клуба.
А у самой границы нашего лагеря вечером в лучах заходящего солнца произошла мини баталия. Подпитой сумец грязного ругался в присутствии дам, после предупреждения примолк, после упал спать у костра, а когда джентльмен Олег Шевчик с энергичной поддержкой мусье Пиро ему немного наваляли.

На завтра герои на вопрос о причине конфликта отвечали.
- Из-за не согласия по одному богословскому вопросу.
- Неужели, - перепросил Микиткин.
- Да, одно место из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях.

К сожалению виду усталости, жары и трудной дороги (+не большое влияние отличного коньяка от драгунского стола) склонило мну лечь поспать пораньше большин-ства. Ребята мну даже в линейку дежурств не включили. Конечно, спасибо, но зря я раньше легши спать больше всех и выспался.
Утро субботы приветствовало нас ярким солнцем, недурным завтраком и водами местной реки. На завтраке на десерт очень пришелся здоровенный сочный арбуз.
Ваш покорный слуга в обществе сэра Юрия Скарулиса, кроме банального окунания предавались одной богатырской русской утехе – валянию в утренней росе. Это - просто блаженство.
Вскоре подошло время построения.
Под руководством сэра Микиткина была проедена тренировка. Его команды были просты, лаконичны, доходчивы, так что даже новые люди в стою сразу понимали, кто они и что от них хотят: «Да я вам глаз высосу! С дерьмом сожру! Гренадер — сучье вымя. Ты в строю, а не у мамы за пазухой, вправо от вкусной сиси!».
После своих маневров последовало общее построение. Мы вошли в одно подразделение сводный 3-й батальон под руководством полковника Гришунина. Московские драгуны, мы и покемоны Рыгальского. Только последние были на этом построении (тренировка им не нужна, а на баталию не пошли, так как в лагере отрабатывали строевой шаг на бровях).
А вот московских драгунов было 40 человек. Таким образом, вместе с нами общая численность сводного подразделения достигла численности штатного взвода российской армии 1812 года.
В лагере по возвращению нас ждал обед. Отставшее время прошло в ожидании выдачи оружия (к сожалению напрасного). Поэтому кто-то успел сходить в музей, кто-то покупаться, закупить литературы и сувениры, кто-то отдавал дань Бахусу. К Байкову в гости приехало пара его однокашников с военного училища.
Но как говорится: сколько водки не пей, драться придется – наступило время тре-нировки.
По указанию комбата Гришунина на тренировку тесаки не брали, их вообще упаковали и спрятали подальше. Огнестрельное так и не выдали. Из-за стоявшей жары мы были облачены в белые льняные рубахи и штаны, на голове фуражные шапки. Такое обмундирование на марше в одном строю с драгунами, облаченными в полную форму, вызывало в наш адрес комментарии: «Пленные идут».
Сами маневры кроме недоумения у «мну» ничего не вызвали. Пришли на поле – просто простояли на жаре более часа. Хорошо хоть немного драгуны танцем – каруселью развлекли, да белорусские гусары подъехали побеседовать.
Наконец-то переправились за реку простояли еще полчасика. После вернулись на поле, промаршировали, развернулись в линию пару раз, свернулись в каре, произвели атаку. На все где-то минут 20. Вся тренировка.
В лагере ждал первый ужин. Позже сварили глинтвейн. Сегодня у нас был вечер приема гостей. К сэру Груцо пришел сосватанный Сэром Глинкиным Александр Лукирский (Преображенский полк) . Так как он имел прямое отношение к исследователям истории, скоро у костра потекла беседа двух джентльменов о императорских орлах и тому подобное. Как раз к глинтвейну появились гусары Юрий Каплинский и отец Александр. Они приходили в наш лагерь на ЕББ-2008 (а сами мы, хоть нам было рукой подать, не сходили). Пришел к нам и Скорп. Ко мне с сэром Борей Плотниковым подошли давние знакомцы еще по поездке во Францию Алексей и Сергей (17 легкий полк). С коими мы славно провели время за кружечкой глинтвейна и чаркой виски.
Вечером когда все гости уже разошлись особо почувствовалась дивная атмосфера лагеря. Ночь, тишина, небо полное звезд, а в метре над землей плывут зачарованные огоньки свечных фонарей…
Постепенно разошлись спать…
Правда, много мне не спалось – растолкал сэр Юра Скарулис. Я должен был сменить его на часах.
Дождавшись смены себя с караула, Юрий тут же посетовал, какое суровое ему досталось время дежурства.

(романтическое отступление…о Скарулисе Юре замолвит он слово)
Ну, все как разошлись, мне немного не по себе стало не столько от того, что один остался, а … Вначале сетовал на нехватку своего верного кремневого ружья, которое из- происков жалких недостойных людишек пришлось оставить дома. Хотя прислушавшись к себе, понял, что нет – не то. На что мне ружье, если левой свободно друга Дмитрия, нашего лекаря и повара поднимаю, а правой легко могу пирину сковородку в стакан превратить… …налил себе глинтвейну пусть остывшего, но с холодным шашлыком вполне нечего. Но как то легче не стало… Стал замечать, что в самом себе не кое странное чувство растет, хоть себя за горло души… Вдруг слышу где-то рядом такой странный нечеловеческий, даже не птичий голос (а уж их то я по пингвинам знаю) нарастать начал, и не голос даже, вой - не вой, стон не стон. И все выше тянет… Окликнул, как положено: «Стой, хто идет!!!» И как токо подал голос звук исчез. Но скоро опять с низкой ноты еще ближе, гнусней с каким –то придыханием…Во блин и так не по себе, а еще этот вой… Только после третьего оклика удалось идентифицировать супостата. Просто двинул поленом на звук… Мда- и как раз себе по лбе перетянул. Сначала думал – все хана.. Увернулся от удара гад. Но после просек - нет, не увернулся песенник... . Дела - это я сам ноту тянул. Сразу немного полегчало, и странное нарастающее чувство в себе раскусил. До глюков срочно дама нужна, ажно мочи моей нет терпеть.
Что токо в начале не делал даже Микиткиным ламповым керосином мазался, чай сухой грыз (бают, што в нем целебный бром попадается – оказалось, брешут, нету там брома…). Потом, смотрю к лагерю трое идут. И две точно – девки. Маловато конечно - ну что ж поделаешь. Я чтоб не вспугнуть прямо, как сидел в полураскорячку на них и кинулся. Не утерпел, рано прыгнул - уйти успели. Но одну, вот молодец, схватил под себя подмял и ну хватать, мять и щупать… Тьфу, срамота, надо, же из троих мужиченка схватил, а девки, вот дуры, ушли.. . Тьфу…гадость какая. Пнул я этого извращенца (не чего к мужику приставать) так, что ен своей головенкой березки на са-мой границе посшибал…
Ну, надо же день как не задался…
Хоть не много полегчало после пинка не все равно туго мне.. Сижу, дальше думаю. Мочи моей, терпеть больше нет. А может и зря, я этого молодца уже отпустил. Как говориться на безрыбье и мужик сойдет… О блин, хорошо хоть сменщика пора будить… Кто ж там за мной? А этот, мелкий… Разбудил. Сунул бедному котелок с остатком глинтвейна... И прихватив свечной фонарь, бросился побыстрей к реке, водица студеная там - точно должна помочь… Добежал бултых. Ешкин медь, хороша водица хоть и заметно теплей, чем днем оказалась, но брожение внутри сняло, особенно когда коленом об угол лестницы, что в воду вела, приложился вроде как родился заново… Вышел как был в чисто поле, раскинул руки , запрокинул голову к небу, звездами все от кроев обсыпано, как баранка маком… Ой, хорошо как.. Еще б ма-лость для сугреву и настроению… Неторопливо, как думы в голове, так потянулся назад в лагерь… О на ловца и зверь бежит…французы!
На этом мы прерываем сагу сэра Юрия и передаем слово мусье Пиро.
Возвращаюсь я так часа в 4 ночи с гостей (в кавалерийский лагерь к нашим белорусским гусарам ходил). Смотрю, на автобусной остановке Юрий наш сидит в обнимку с парочкой. Песни какие-то орут, и попутно прихлебывая из фляжки. Ну, я подошел. Юра обрадовал: «О, привет, огненный пельмешко. Я тут с моими друзьями собираемся в гости ко мне, вот автобус на Минск ждем – поехали с нами».
М-дя, с трудом, но забрал я его, отвел в лагерь и спать уложил.
А тем временем в лагере часовые менялись один за другим, пока последний сэр Борис не передал дежурство поднявшемуся солнцу.
Скоро лагерь заполнился людьми. Они потягивались, умывались, позавтракали, по команде фельдфебеля Микиткина построились по ранжиру. А после отправились получать оружие (Совсем, как у Хемингуэя «Здравствуй, оружие» ). Получили одними из самых первых. Сдаешь паспорт, получаешь ружье, плюс Юрий получил на всех холостые патроны – из расчета полторы пачки (по 30 маслят) на ствол. Трехлинейки системы Мосина 1941-1943 годов выпуска. По сравнению с дульнозарядными кремневыми изрядно полегче, покороче, ну и скорострельность, благодаря полуавтоматике, ошеломляющая (для 1812 года).
Когда возвращались на свой бивуак повстречали г-на Вальковича. Наскочил, как взмыленный петух: «Это у вас стреляли?! Почему в строю курят?!! Почему в строю малолетние?!!!»
На что наш бравый фельдфебель вежливо ответил : «Глаза протри…!»
Признаться, и правда, у нас никто не стрелял, не курил, у всех «малолетних» (даже у Груцо и Скарулиса) уже давно взрослые паспорта.
В лагере Олег Шевчик провел краткий ликбез по чистке, зарядке, установке на предохранитель, стрельбе из трехлинеек. Наш егерь имел уже достаточно большой опыт с мосинками по реконструкции Второй мировой войны.
Затвор тщательно протирается от масла, прочищается ствол с казенной части. При стрельбе холостыми надежней не набивать ими магазин, а заряжать по одному, кладя прямо в ствол при открытом затворе.

Все строевые вооружившись тряпицам и щепками устроившись под навесом, усердно чистили «трехи».
Некоторое время народ баловался с новыми игрушками, кое-кто их даже из рук упускать не хотел. Когда над лагерем начал кружиться полицейский геликоптер, повыскакивали с криком: «Воздух!», начали щелкать затвором.
Погодя сходили на стоянку, помогли водителю выкатить прицеп поближе. Как го-вориться - готовь автобус до баталии.
Тут заметили, что войскам, пришедших за оружием последними трехлинеек не хватило, они получили немецкие МР 40. Битва обещает быть очень аутентичной.
Микиткин под угрозой физической расправы заставил побриться большую часть строевых.
Чу, последовала команда на построение, совмещенное с инспекцией.
Все солдаты были осмотрены на комплектность и качество формы, пьяные, дети, фотографы были безжалостно отбракованы.
Всем выдан был браслет на руку зеленого цвета – пропуск на баталию.
После войска развернулись и зашагали дружно на баталию. Но не дошли – стали. Постояв минут 20 на солнце, двинулись вперед. Только не на марше, на входе на поле брани уже пропуска – браслеты не проверяли. Желающий легко мог вернуться в строй. Вот и к нам пытались пристроиться два пришельца мятого типа, но их Микиткин послал подальше… к комбату.
Но вот мы и попали на сражения, устроившись на другом берегу, за рекой. До начала сражения провели церемонию раздачи по 50 боевых (воды, перед баталией, хоть и водки полагается, но сегодня сухой закон).
Стояние в резерве оказалось, в отличие от прошлых лет. Активным. Выстроившись на берегу, открыли частый огонь по супостату.
Волнение постепенно прошло, даже появился кураж.
Не хватало, конечно, на поле боя облаков белого дыма, которые должны укутывать стреляющие подразделения. Но нечего не поделать, хорошо хоть пушки историчные были и старались и за себя и за нас. Бой протекал очень динамично. В духе блицкрига, хотя и местами затянуто. Мы и в атаку ходили и в каре стояли. При первой атаке пушек чуть весь батальон не потеряли. Драгуны как раз под самый залп угодили, большая часть минцев докатилась-таки до французишек, а ну рубать акаяных методом братания. Но по сценарию отступили.
— Антилопистей, суки, антилопистей!!! — заорал командир, время отхода мог спасти только отборнейший мат.
И чуть было не попали под копыта дружественной кавалерии. Гусары лавой разрезали отступающих минцев на две краюхи. Спасибо, братцы… Как сказал сэр Вадим: «Фу, пронесло…Вернее, чуть не пронесло…».
А во вторую атаку этой батареи добежать до супостата не смог. Сперва французы картечью аккурат в середину батальона влупили. Унтер слева скомандовал: «Сомкнуть ряды! Бегом! Ура, братцы!». Всего пару шагов пробежали, второй залп… а дальше стало уже все равно. Мертвецы – самый равнодушный народ на свете.

Минуть еще пятнадцать над нами ухало, визжала картечь, пошел в атаку первый батальон. Рядом глупо, но талантливо полегли ополченцы. На них вышел линейный полк – рыл под 60, а у ополчение одно ружье на десятерых, остальное косы, топоры, да вилы… На храбрый бросок французы ответили плотностью огня, плотность не без меткости. Два залпа и в живых осталось только три косаря. Им даже бегство не помогло – двух успели снять как раз, влупив промеж лопаток.
Вокруг громоздились тела со стиснутыми кулаками. Мертвая лошадь скалила желтые зубы разбитому барабану. Ветер шевелил обрывки скрученной патронной бумаги. Наполовину отполированная нагрудная пластина кирасира валялась рядом с одинокой барабанной палочкой.
Брусок белой глины для чистки снаряжения был растоптан в пыль. Рядом с погнутым шомполом лежала выкрутившаяся из сапога шпора. Неподалеку, среди проросших сквозь шевелившейся травы, остановивших свой бег ядер, валялись пустые ножны, чехол для каски, патроны и несколько французских киверов…

Пользуясь затишьем после баталии, не дожидаясь парада, наши мертвые тела поднялись, и через заросли крушины, и молодой березняк потянулись к грузовику – сдать ружья пораньше остальных. Что успешно нам и удалось. Героически погибнув посередине боя, мы тем самым сэкономили около половины выданных «маслят».
Вернувшись в лагерь, начали паковать вещи, слаживать палатки, пообедали картофельным пюре, овощным салатом. Комендант лагеря Мишанин поблагодарил за чистоту оставленного места. Потом загрузили вещи и, попрощавшись с друзьями, покинули гостеприимное место.
Прощай и спасибо, тебе Бородино.

Назад
Дорога назад была тоже трудная. Дилижанс сам по себе комфортабельней не стал. Да и жарко было, вода, пиво, напитки расходились быстро. В дороге трижды останавливались их прикупить. Хорошо в дороге пошла разогретая перед отъездом свиная рулька, под лучок, да чесночок…
В Минске были после 2 часов ночи.

Шероховатостей, конечно на Бородино-2008 хватало, но мне очень понравилось. Пока , леди и джентльмены, это - лучшая поездка года.

Всем Спасибо.

Сей отчет составил
Гренадер Боровой Ҳ

Один анонимный автор пожелал разместить на форуме свой рассказ , отсебя чуть изменил название и добавил концовку. Она выделена курсивом.




…Как я получил сабельный удар по голове, не помню. Просто неожиданно провалился в пустоту. Очнулся я, когда мне русские гренадеры вязали руки. Сильно болела голова, но она была цела. Меня спасла моя «рогатывка». Правда теперь она представляла жалкое зрелище – была вся смята и на треть рассечена. Бляха с цифрой «18» была чуть покорежена, но «погоня» цела. Рядом, верхом на превосходном «белом» коне гарцевал корнет «Белорусского гусарского полка». Рядом с ним стоял толстый дохтур.
«Эй, братцы! По осторожней там. Это мой пленный. И по внимательней там, это не поляк, а литвин»!
То и дело выкрикивал корнет. Дохтур тихо о чем-то с ним шептался.
«Да нет» - отвечал корнет. «Это же настоящий самородок! Цельный литовский вольтижер, а никакой-то Вам там дохлый лягушатник. Французиков вон кругом сколько. Пачками, бери – не хочу! Он даже и не поляк. Поляка, я уступил бы Вам господин лекарь даром. Да-да! И даже приплатил бы вам за него сам. Не люблю предателей - мерзавцев. А этот, ну нет! Это же наш, местный! Земляк можно сказать. Здоровый как бык. Он у Вас долго выдержит. Нет-нет. Не уговаривайте. За него возьму ровно в два раза дороже. И все, точка»!
«Ладно!» - ответил русский медик. Потом достал кошелек, протянул корнету два червонца, повернулся к гренадерам и сказал: «Теперь он мой пленник, СОБСТВЕННЫЙ».
Я понял – меня продали! Как вещь. У-у-у! Москали проклятые. Из последних сил я рванулся, но тут же получил в бок прикладом от ружья и упал. Злобный русский унтер, весь в бакенбардах и со злобной улыбкой пнул меня еще пару раз сапогами. Ему вторил второй рослый гренадер.
«Хватит!» - прозвучала чья-то команда. Ко мне присел фельдфебель, такого небольшого росточка, но было сразу понятно - матерый ветеран. И тихо так, улыбаясь, произнес: «Будешь дергаться – глаз высосу. Сучье вымя!»
Я сразу затих. Меня подняли и бросили в какую-то телегу. Тронулись. Дорога была долгой и утомительной. Телегу все время трясло на ухабах и выбоинах. Постоянно останавливали какие-то кордоны. Меня мутило, болела голова, и жутко хотелось есть. Подошел дохтур и влил в меня стакан водки. Голова вроде бы прошла, но через какое-то время стало мутить еще больше. Рядом сидел хлипкого вида русский егерь. У меня потихоньку возникла мысль о побеге. Главное бесшумно придушить охранника. Ночь, темно! Может получиться. И только я собрался…. Снова пришел дохтур и сменил егеря на рослого гренадера, который меня избивал сапогами. Такого придушишь, как же! И вдобавок уселся сам рядом. Как будто что-то почувствовал и заподозрил. У, курва! Теперь не сбежишь. Хорошо, что от его веса трясти телегу не так сильно стало.
К обеду следующего дня видимо прибыли на место. Стояла жара. Русский лагерь был огромен. Люди бегали в разные стороны и суетились как муравьи. Пришел общий комендант и указал, где нашему конвою ставить палатки. Меня развязали и дали в руки топор. Заставят работать. Я было уже решил – как рубану с размаху … Но часовой с ружьем и примкнутым штыком сразу охладил мой пыл. Лучше не дергаться. Заколют. Я застучал топором. В горле пересохло и хотелось пить. Рядом засуетились и гренадеры. За работой я узнал своих тюремщиков – это был «Минский пехотный полк». Через пару часов лагерь был готов: стояли палатки, навес. Были вырыты хранилище для продуктов и отхожее место. Даже рукомойник повесили - жируют гады.
Натаскали и заготовили дров. Поставили столы и лавки. Появилось кострище и котелок. В нем сразу что-то аппетитно за бурлило. Всем командовал и руководил дохтур. Ничего не скажешь – лагерь у них был поставлен и организован образцово. Свое дело знают. Русские сели обедать.
У меня от голода свело желудок. Подошел егерь и принес краюху хлеба, небольшую луковицу и пол манерки воды. Я с жадностью сжевал хлеб с луком и с удовольствием запил прохладной водой. Мне полегчало. Я даже повеселел. Правда, как оказалось не надолго.
Я спросил у егеря «Зачем я Вашему доктору? Почему меня не сдают в комендатуру?» «Как зачем?» - удивился егерь. А потом весело, но совсем серьезно ответил – «Для опытов! Барин дюже экс-ре-ментировать любит. Тьфу ты! Опыты короче на тебе будет ставить. Навучные! Любознательны они шибко у нас. Вон прошлому до тебя, сначала руки ноги отрезал. Да непросто так, а с пользой. Совершенствовался культяпки делать. А потом отрезал голову и пытался её правильно пришить. Но, что-то там у него не получилось, короче издох тот французик!» Егерь заржал, повернулся и ушел. Меня всего сковало от ужаса. Стало дурно и я блеванул. Потом еще раз, и еще раз. За соседнем столом сидели и пили гренадеры. Они весело за рогатали. Меня это добило окончательно. Я с трудом дополз до березы и вырубился.
Очнулся я через сутки. Русские аппетитно завтракали. Ели жирную, ароматную кашу с мясом, сыр и соленную селедку. Во ироды, у меня ж собой в ранце такая же была, в анучу и клеенку уверченая, Была. По лагерю витали слухи о предстоящей битве. Вроде бы подошла вся Великая Армия с самим императором. Но тревоги и паники на лицах этих людей я не заметил. Все-таки сильный и серьезный противник достался нам. Нечета там всяким прусакам, да австриякам.
Мне подставили котелок с кашей. Я зачерпнул ложкой. В ней вместо мяса плавал сальный свечной огарок. Он до конца не успел расплавиться. СВОЛОЧИ! Только и смог я процедить сквозь зубы. Отставил котелок в сторону, отвернулся и улегся на солому. Прошло минут тридцать. Голод брал свое. Все-таки я взял котелок и на силу съел эту бурду. Потом меня подняли и куда повели.
Проходя мимо бивака соседнего полка, я заметил как один мушкетер похабно и грубо разговаривал с молоденькими мамзельками. Это был хороший повод и шанс. Я рванулся к нему и набросился с кулаками. Бил на отмаш его по голове со всей дури. Бил, бил и бил. Меня стеной обступили мушкетеры. Ну, вот, наконец-то. Сейчас начнут избивать и прикончат меня. Скорее бы все закончилось. Но ничего не происходило. Они молча стояли и смотрели, как я луплю их товарища. Силы меня уже покидали. Тут, наконец, подбежал сопровождающий меня егерь, начал закрывать голову мушкетера руками и кричать: «Тише, тише! Проучил его и хватит. А то еще убьешь ненароком.». Затем с трудом оттянул меня и повел в свой лагерь.
Мой план, как мне умереть и не попасть под нож мясника, провалился. Ожидание мучительных пыток просто сводило меня с ума. Но скоро снова затеплилась надежда. В лагере появилась делегация мушкетеров из соседнего полка. «Наконец-то. Пришли требовать моей выдачи для расправы». Каково же было мое разочарование и изумление, когда выяснилось, что они пришли меня благодарить.
«Спасибо тебе мол, милый человек, за то, что вступился за честь наших дам, и показал, как нужно учить негодяев»!
Суют унтеру манерку с водкой и просят, если им еще будет нужно, снова одолжить меня для повторных уроков. Я ушам своим не поверил. Какие же эти странные русские! Но тут появился лекарь, набросился с руганью на солдат и всех разогнал. Погрозив егерю с унтером грозно пальцем, он сочно выругался, при этом, не забыл отобрать манерку с водкой и вернулся в свою палатку . Я разочарованно вздохнул и упал на колени. Опять сорвалось.
К вечеру в лагерь заглянул знакомый мне уже корнет. На удивление с ним был батюшка. У меня снова затеплилась надежда. Они подошли ко мне, и корнет весело обратился: «Ну, как ты братец, еще живой?» «Живой» - ответил я.
«Батюшка!» - начал взывать я. «Как же это живого человека резать?» - в моем вопросе прозвучала мольба.. «А ты какой веры сын мой будешь. Православной, католической или лютеранской?» - в ответ спросил он. Я немного опешил и замялся. «То-то!» - промолвил батюшка. «На католиков и лютеран, я ему благословение дал». До меня с ужасом дошло – «Это точно конец»! Видимо все мое отчаяние было написано на моем лице. Потому как батюшка похлопал меня по плечу и молвил дальше: «Крепись сын мой! На-ка лучше испей кагору из моих запасов». И протянул полную кружку. Я осушил её почти одним залпом. «Ого!» - сказал корнет, и достал свою бутылку и фляжку. «Человек то наш!». Ушли они от меня глубоко за полночь. Все-таки и у русских тоже есть хорошие люди!
Где-то через час, я осмотрелся по сторонам. Лагерь уже спал. Часовые мирно несли дежурство. Но самое главное на меня никто не обращал внимания. Все были в пъяном угаре. Это был мой шанс! Я пополз между березок. Потом пересек открытую поляну, перебрался через ручей и вышел на проселочную дорогу. Вроде пусто. Осторожно пошел. Шел минут десять. Увидел впереди горящий фонарь и замер. Фонарь не двигался. Я тихо пополз. Фонарь стоял на краю обочины, а рядом лежало несколько тел, бывших пленных французов. Мысли вихрем закружились у меня в голове - «Они тоже бежали. Значит это засада! Я судорожно дернулся назад, но чья-то здоровенная рука легла мне на плечо. «Пойдем!» - тихо, но властно произнес злобный унтер с бакенбардами на лице. «Бери фонарь».
«Почему ты меня просто не убъешь, как этих» - с надеждой спросил я. «Э, брат!» - ответил он. «Понимаешь. Они просто пленные. А за тебя даже не серебром – за тебя золотом плачено. Нас потом за тебя дохтур всех вые..т!» И начал рассупонивать штаны. Я вздрогнул - живым не дамся. Но обошлось. Ему просто приспичело по нужде. Мы вернулись на бивак, меня снова связали и приставили часового. Ночь была бессонная. Я с тревогой ждал побутки. Утром дохтур долго беседовал с фельдфебелем. До меня долетали только обрывки разговора: «Мол, скоро битва, больше нельзя тянуть. Мне нужно готовиться!» А фельдфебель тихо, с почтением отвечал: «Все-таки нехорошо как-то барин. Живого человека - да резать. Да и господ офицеров и генералов кругом много. Потом скандала не оберешься. Давайте мы его сначала расстреляем.»
«Ладно, стреляйте!» - ответил мясник в мундире лекаря. «Только потом он все равно мой!». Повернулся на каблуках и не довольно отошел в сторону. Подонок!
Ко мне подошел фельдфебель, посмотрел на меня и предложил побриться. Я провел рукой по щеке. Действительно, за это время сильно зарос. Но отказался, сказал, что мне уже все равно. «Дурак ты, сучье вымя! Дольше поживешь» - ответил он. Все-таки в душе он был добрый человек.
Мне закипятили воды, дали мыло и тупую бритву. Кое-как я ей соскреб четырехдневную щетину. Почистил мундир и остатки амуниции. Все, я готов!

Фельдфебель построил расстрельную команду. Девять гренадер, почти одного роста стояли по стойке смирно, держа ружья «под курок». Меня поставили перед строем.
«Ешкин кот! Завяжите ему глаза» - приказал фельдфебель. Но я гордо отказался. Потом последовала команда «Товсь»! Ружья медленно, но ровно опустились. Я последний раз глянул на чистое и голубое небо, на яркое солнце, на стройные березы и зеленую траву. Крепко зажмурился, и ……..

……..и проснулся от того, что меня тряс за рукав молодой вольтижер – наш новобранец. «Простите пан Пира! Уже подъем. Скоро построение». Я открыл глаза. Тьфу-ты! И присниться же такое. Слава деве Марии и блаженному Августину - это был просто сон. Нет! Вчера точно со знакомыми уланами крамбабули перебрал. Ну их, с ихнем пойлом. Сколько раз зарекался с ними больше не пить! Я выполз из палатки и сладко потянулся. Улыбнулся сам себе и стал спокойно собираться, одевая парадную форму. Скоро ведь начнется генеральное сражение. Мы стояли в составе французских частей у самой Москвы, у какой-то деревни с названием Бородино. Закончив застегивать гетры, аккуратно пристегнув эполеты, накинул на плечи ранец и что-то мурлыча себе под нос стал в строй. Новобранцы с завистью смотрели на меня и мой старенький мундир, прожженный у костра в нескольких местах. На потертый, помятый, но всегда белый «рабат». На пробитую пулями рогатывку.
Многих рекрутов била нервная дрожь. Хм! Салаги! Это будет их первый бой. Даже наш лейтенант Удино всегда удивлялся моему спокойствию. Если бы они только все знали, что после таких ночных кошмаров, мне нестрашно было идти даже на картечный выстрел. Я теперь не боялся ни черта, ни самого дьявола, не русской кавалерии, не того злобного унтера с бакенбардами. Я стоял в строю с леденящим спокойствием и насвистывал любимую песенку. Какое чудесное утро. Хорошо-то как! Теперь я был готов идти в бой. Да! Воистину сегодня будет великая битва!


А в это время корнет Белорусского гусарского полка, закрутив флягу с кагором, подхватив вальтрап, отправился седлать своего коня.
А в лагере пехотного полка штаб лекарь направился в медицинскую палатку, вот- вот предстояла битва, и надо проверить на парочке трупов из захваченного утром разъезда не потеряла рука сноровку. Он по долгому опыту знал, что резать завтра придется много.
Бывают просто сны и просто вещие сны…
А при Бородино почти полностью полегло два пехотных литвинских полка

Историческая справка

Российской империи белорусские земли поставили в армию в совокупности 220 тысяч человек.
За обещание воссоздать Великое княжество в Великую армии было рекрутировано в пехоту - 10 тысяч: в Виленской губернии 3000 человек, в Гродненской - 2500, в Минской - 3000, в Белостокской - 1500 человек. В уланские полки должны были направить: Виленщина - 1327 кавалеристов, Гродненщина - 996, Минщина - 1307, Белосточина - 370.
И пусть не при Бородино, а позже в октябре декабре литвины они же белорусы стреляли друг в друга.
И если не погиб тот литвин, чудом попавший на Бородино, то наверняка как один из 200 тысяч военнопленных вряд ли остался в живых. Их колоннами по 2—3 тысячи человек отправляли по морозу в разные губернии. В Москве пленные расчищали улицы, закапывали трупы, позднее устраивались на разные работы и в услужение. Случалось, что их вывозили на городские улицы и выставляли, как зверей, на обозрение и позволяли населению их оскорблять. По разным данным, из 200 тысяч пленных в апреле 1815 года вернулись на свои родины лишь около 30 тысяч

Всё как обычно! Просто пять балов! Прочитал с удовольствием и долго смеялся.

С уважением, Немо!

Алексий пишет:Снова пришел дохтур... У, курва!

И этот вольтижер ещё хотел выжить?!

"...Снова пришел дохтур и сменил егеря на рослого гренадера, который меня избивал сапогами. Такого придушишь, как же! И вдобавок уселся сам рядом. Как будто что-то почувствовал и заподозрил. У, курва! Теперь не сбежишь. Хорошо, что от его веса трясти телегу не так сильно стало."
Братцы, не бил я его сапогами, брешет всё, супостат!!! Надо было сильнее ему тогда наподдать-то

Митричъ пишет:"...Снова пришел дохтур и сменил егеря на рослого гренадера, который меня избивал сапогами. Такого придушишь, как же! И..."
Братцы, не бил я его сапогами, брешет всё, супостат!!! Надо было сильнее ему тогда наподдать-то

Действительно я присуствовал. Митрич сапогами не бил. Хотел ударить. Замахнулся. Но жалость остановила его ногу.
-Жаль, что сапоги новые- явно слышал его слова.
Он только в тот день со вклада получил. Новехенькие. (И обошлись ему не дешево, пришлось дохтуру в лапу дать. Хотя и так бы получил бы, но старые, на размер меньше и с дыркой).
Так что рослый гренадер просто пустил вход приклад, полено, и голые пятки...

И обошлись ему не дешево, пришлось дохтуру в лапу дать.

Так значит! Всем проболтались!

Напраслину на дохтура наводим. Все знают, что я мзды не беру. Мне просто за Державу обидно!
Мало я с Вас взял, пожалел. Попросите теперь у меня чего..... Бесплатно только пургену!

С уважением, Немо!

Все это также происходило на уголке земли, на границе между Азией и Европой, где великие империи встретились... Десять лет перед Троей, десять месяцев перед Севастополем
В. Гюго

Историческая справка

На любой ваш вопрос дадим мы ответ:
У нас есть "максим", а у вас, его нет!

Английская солдатская песня времен
англо-бурской войны

Сражение при реке Альма
Альма, река в Крыму, на которой 8 (20) сентября 1854 произошло сражение между русскими войска-ми и соединенными силами французов, англичан и турок во время Крымской войны 1853-1856. Противник (55 тысяч человек, 120 орудий) 7(19) сентября двинулся к Альме. Русские войска (до 34 тысяч человек, 96 орудий), которыми командовал генерал-адмирал А. С. Меншиков, оборонялись на возвышенном левом бе-регу реки. Они, вооруженные устаревшими гладкоствольными ружьями, пытались сдержать продвиже-ние врага, но несли большие потери от огня нарезных винтовок (штуцеров) противника. Резервные ба-тальоны Брестского и Белостокского полков, например, вообще , имели старые кремневые ружья, из ко-торых не могли стрелять далее 250 шагов.
В результате французская пехота могла поражать винтовочным огнем российских солдат, находясь при этом вне предела досягаемости их выстрелов. Нарезные ружья вдвое превосходили по дальнобойно-сти российские пушки, стрелявшие картечью. Это делало неэффективной артподготовку атаки пехоты. Еще не приблизившись к противнику на расстояние прицельного выстрела, артиллеристы уже ока-зывались в зоне ружейного огня и несли тяжелые потери. Так стрелки союзников без особого труда пе-рестреляли артиллерийскую прислугу на русских батареях.
Войска противника, наступавшие с фронта, угрожали правому флангу русских войск, которые не смогли сдержать натиск его превосходящих сил и отступили к Севастополю.
Отсутствие у союзников кавалерии помешало им организовать активное преследование армии Меншико-ва. Он отступил к Бахчисараю, оставив незащищенной дорогу на Севастополь. Эта победа позволила союзникам укрепиться в Крыму и открыть путь к Севастополю
В ходе сражения союзные войска потеряли 4300 человек, а русские - 5700 человек. В сражении про-явилось преимущество нарезного оружия и тактики рассыпного строя легкой пехоты перед глад-коствольным оружием, сомкнутыми колоннами и развернутыми линиями, составлявшими боевые порядки русской армии, которая стихийно применила новый боевой порядок - стрелковую цепь.
Альминская позиция располагалась по обе стороны дороги Евпатория — Севастополь и представляла из себя плато левого берега р. Альма, высотою 45—100 м с весьма крутыми, обрывистыми, труднодоступ-ными даже для пехоты скатами на участке от устья до селения Альма-Тамак, составляющего левый фланг позиции русских войск.
Вместе с тем фронт позиции составлял более восьми километров, то есть был слишком растянутым. Командование русскими войсками переоценило труднодоступность левого фланга и не приняло меры по его укреплению. Пространство от моря до левого фланга обеспечи-валось одним батальоном Минского полка с целью предотвращения возможной высадки в бухте Улукуль, а старое Татарское укрепление на утесе левого берега Альмы — лишь одной ротой. 2-й батальон Минского полка был поставлен левее и позади первой линии, у деревни Аклез, в расстоянии около версты от морского берега.
В общем резерве находилось еще из 3 батальона Минского полка.
Минцы первыми вступили в бой. Как только зуавы, взойдя на высоты, рассыпались и внезапно очути-лись в тылу стоявшего у деревни Аклеса 2-го батальона Минского полка, то открыли по нем меткий огонь. Командир батальона, подполковник Ракович, подвергаясь перекрестному огню с нескольких сторон и угрожаемый опасностью быть отрезанным от прочих войск, отступил, под прикрытием застрель-щичьей цепи, по долине Улюкол, за деревню Орта-Кисек.
Командир Минского полка полковник Приходкин в этом бою был ранен и большая часть батальонных и ротных командиров убиты или ранены.

Желающих поехать в Крым много не нашлось. И это в бархатный сезон. Да – долгая, трудная дорога, дорого 150 у.е., пришлось брать не менее 3 отгулов на работе. Общая продолжительность поездки растянулась на три года 1853-1856.
Выехали на 2 машинах. В минивене серебристого цвета: водитель Павел Калинков (улан ВКЛ), старший группы Глинкин, Юрий Скарулис, Корзун, Матюшенко, Боровой, Богомолова (Брестский пехотный), Максимович. В легковой: Манулик (хозяин авто), Плотников Боря (на подмене водителя), Тригубович (Пиро), Нарчук (перебежавший при Бородино из Витебского в Азовский пехотный полк).
В путь-дорогу отправлялись в четверг пополудни. В Серебрянке садились: Матюшенко, Корзун, Боровой. Воспользовавшись паузой, прикупили минералки и бренди.
Приехали ребята. Мы загрузили вещи в прицеп и поехали. По дороге сели остальные. В гаражах Юры Скарулиса загрузили тяжелые, габаритные и просто клубные вещи.
Дорога была долгой. Ехали примерно 28 часов. В дороге естественно кушали, пели песни, чуток выпивали. Юра Скарулис литературно, в ролях, прочел отчет «Бородинский излом». Особенно ему удалась роль самого себя в сцене с ночным караулом.
Граница. Хохлы пытались минивен с прицепом внести в разряд грузовиков и фур.
После прохождения границы остановились покушать в придорожной корчме. Хорошо, что Дима Глинкин еще в Минске часть общака перевел в гривны. Кто по борщу, кто по супу с фрикадельками, особо голодные по второму, водители по крепкому кофе. Вкусно, порции большие, и не дорого.
Ночью, несмотря на прохладу в салоне и тряску удалось немного поспать. На Украине шел дождь. На одной из остановок приобрели украинскую сим-карту для телефона, на другой пирожков с капустой и картошкой, на третьей вина и основательно пообедали. Весьма порадовал украинский вариант сервировки стола. Когда кроме солонки, перечницы и баночки с горчицей на столе стоит миска с начищенным чесноком, нарезанными кольцом луком и чили-перцем.
Таки были мы в Одеессе. Борис Плотников тут в нашей родной Одеессе таки деньги менял. Новые гривны были настолько новые, что даже пачкали пальцы свежей краской.
С каждым километром Крым становился все ближе и ближе. В пути наконец отстал дождь и появилось солнышко.
Скоро в минивене начали шалить задние двери – просто открываясь на ходу. Скоро приноровились, по технологии Вадима Корзуна, захлопывать их не останавливая движе-ния. Но на некоторых участках двери стали открываться примерно раз в 10 минут… Не по-могали даже их примотка бинтом к спинкам сидений и такое верное средство, как «кукиш барабанщика».
В Симферополе поплутали по узким, грязным, как манжеты Паниковского, улочкам, пока, наконец-то, не выбрались на трассу. Если ехать по указателям (как нам советовали)- то точно приедешь не туда. Но как говориться лучше дороги без указателей, чем указатели без дорог. Держа мобильную связь, начали нащупывать лагерь.
В самом преддверии лагеря немного потешили местные милиционеры. Они перекрыли одну из дорог, натянув через дорогу проволоку, на которой висели сплетенные из соломы буквы «S», «T», «O», «P».
Ура! Наконец-то лагерь. Мы выкатились из машин, как горошины из стручка – утом-ленные дорогой, ожиданием встречи с новыми однополчанами, томлением топления в море, жаждой битвы…

Минцы а-ля 1853-56 были искренне рады нашему появлению. Хорошие, душевные люди. Малоискушенные, правда, в секретах униформизма и ратной службы (типа строе-вых команд, караульной службы, обустройства лагеря…), по сравнению с нашими матерыми ветеранами наполеоновских войн. Слезы умиления катились из наших глаз, глядя на них – нашу смену, бравую молодую поросль… Юра Скарулис прямо так и рыдал, крокодиловые слезами ручьями текли по усам и бакенбардам.. … Эх, ешкин медь. Как молоды мы были…
Весело переругиваясь, разгрузили багаж. Трудный путь не обошел и его. У части това-рищей дождь подмочил вещи, выбрав из всей кучи, именно одеяла, матрасы, одежду…
Оттащили палатки и колья в выделенное им место. Очень скоро три белых домика ра-довали глаз. Хотели поставить гламурный навес, но оказалось, что железные растяжные колья потиху решили остаться в Минске.
Разожгли костер. Вместе с темнотой наступило время ужина. Очень интересное местное блюдо, наверное, каша. Пшено, вермишель, вкрапления сладкого перца…Не удивлен, что на таких харчах в итоге Крымскую войну проиграли. Каша должна быть в форме наваристого плова. С МЯСОМ!!!
Чуть позже сварили глинтвейн. Признаком, что он готов послужили веселые голубые огоньки, весело затанцевавшие на поверхности.
В дальнейшем общение в лагере шло между малыми группками. Дмитрий надолго пропал на совещании для командиров. Чуть позже закапал дождь. Заметив в одном месте лагеря оживление, я подошел туда. Изрядное количество зрителей наблюдая, как Пиро чи-нит керосиновую лампу, столпились вокруг его. Наивные, им неизвестны любимые забавы Вовы, видя как он улыбаясь удлиняет фитиль, у меня по спине пошел холодный пот… Шайтан-лампа от Пиро… Быстрее прочь отсюда, а незадачливые зрители не поверили мне…
Утром на месте мастерской по починке ламп и примусов весело перекатывался пепел и пережженная окалина… А позже встреченный Пиро выглядел чуть помятым, но сиял жизнерадостной улыбкой…
Он, кстати, этой ночью вместе с Денисом был в карауле лагеря. Там произошла некоторая заминка из-за не выхода одного патруля. Но вмешательство Дмитрия Глинкина исправило ситуацию.
В лагере трубач сыграл зарю ровно в семь. Помывшись, я вместе Андреем Матюшенко пошел собрали виноград.
Как-то утром на рассвете
Заглянул в соседний сад.
Там смуглянка-молдаванка
Собирала виноград…
Ну, смуглянку – молдаванку мы, к сожалению, не встретили. Кстати, именно эту песню великолепно пел наш Паша улан. За что заработал прозвище смуглянка.
Наибольший урожай был собран не руками, как можно было ожидать, а конечностями типа ног. Местная почва, щедро промоченная ночным дождем, цепко хватала и налипала на обувь. Матюха в конце завяз, так что его пришлось вытаскивать за уши с помощью специально вызванного вертолета.
Ну, если по-честному, на сапоги налипла такая куча грязи, что ноги еле передвигал, под подошвой сантиметров 7 и в каждую сторону где-то 10. Причем грязь не то, что сама под весом не хотела отваливаться, но и с помощью деревянного скребка и воды отлипала с трудом. Как поговаривал Матюха, отмывая обувь: «Хороший цемент – не отмывается со-всем»
Без капкана и сачка
Я поймал в лесу жучка.
И теперь моя рука
Вся в дерьме того жука…
А виноград был преимущественно синий, мелкий, но сладкий – набрали цельную фу-ражную шапку.
Успели как раз к завтраку. Почти сразу после еды прибыл автобус. Мы едем на экс-курсию в Севастополь и Балаклаву.
Ехать до Севастополя пришлось около часа.
Вот и овеянный славой Севастополь. Автобус немного поколесив по городу, и остано-вился на Историческом бульваре у панорамы «Оборона Севастополя 1854—1855 годов».
Мы немного отстали от графика, поэтому пришлось ждать следующей экскурсии. Воспользовавшись паузой в 15-20 минут, что бы осмотреться вокруг, пощелкать фотоаппаратами и приобрести пару- тройку сувениров. Деревянные ложки, рюмочки, кружки, подставки, магниты в форме памятных событий и мест - каждый мог приобрести, что душе угодно.
Наконец нас запустили внутрь. Буквально в последнюю минуту стремительным рывком к нам присоединился, загулявшийся Пиро.
Нашим гидом оказалась подтянутая брюнетка, которая рассказывала, показывала и объясняла нам все.
Автор панорамы славы защитников Севастополя - Франц Алексеевич Рубо (1856-1928).
Внутри здания размещается живописное полотно длиной 115 м, высотой - 14 м, площадь 1610 кв.м. Плюс предметный план площадью 900 кв.м, представляющий из себя набор трехмерных насыпей, блиндажей, ядер, орудий, телег, которые зрительно сливаются с полотном идущим по кругу.
Поднявшись на специальную смотровую площадку, как бы оказываешься на вершине Малахова кургана в день штурма 6 июня 1855 г.
Все вместе создает ощутимый эффект присутствия. Был бы в полной форме и при оружии, перепрыгнул туда к защитникам…
После посещения панорамы на улице нас встретила русоволосая девушка с ясными глазами – наш новый экскурсовод. Она провела нас по памятным местам Севастополя и Балаклавы.
Памятник молодому Толстому, сражавшегося среди защитников артиллеристом, и позже опубликовавшего: «Севастопольские рассказы», памятник бившимся в этом месте полкам.
Бастион № 3. Здесь защитниками матросами была впервые изобретена защита прислуги орудий от осколков и пуль. Тогда она представляла собой занавеску и плетенных толстых морских канатов.
После видели на центральном городском холме, на Матросском бульваре, самый первый памятник, поставленный еще до Крымской войны на севастопольской земле «А.И. Казарскому. Потомству в пример». Капитан-лейтенант А.И.Казарский и его команда на 20-пушечном бриге «Меркурий» во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов участ-вовали в сражении против двух линейных кораблей (110-пушечный "Селимие" и 74-пушечный "Реал-бей"). Во время боя удалось сбить на флагманском турецком корабле ос-новное крепление рангоута, второй корабль был также поврежден и стал отставать. После трехчасового боя бриг сумел оторваться от вражеских кораблей. Он получил 22 пробоины в корпусе и около 300 повреждений в парусном вооружении.
Памятник исполнен в виде усеченной пирамиде из известняка, на которой установлена чугунная античная трирема.
После прошли на набережную Приморского бульвара. Черное море вот оно. Такое близкое и такое далекое. Жаль, туточки не окунешься. Но хоть достав новую ложку, по-хлебали морской водички и помыли сапоги.
Тут в море в нескольких метрах от берега на трехметровом утесе, сложенном из грубо обработанных гранитных глыб находится символ Севастополя — памятник затопленным кораблям. Это стройная колонна. Ее венчает бронзовый орел, распростерший крылья. Склонив голову, он держит в клюве лавровый венок. Надпись на пьедестале гласит: "В память кораблей, затопленных в 1854-1855 гг. для заграждения входа на рейд". Памятник воздвигнут в честь кораблей, принесенных в жертву во время Крымской войны, чтобы прикрыть Севастополь от вражеских атак с моря. Напротив памятника, на стене набереж-ной Приморского бульвара, укреплены якоря с затопленных кораблей.
После на площадь Нахимова. В центре расположен памятник прославленному генера-лу.
Отсюда спустились к причалу через высокую белую арку.
На автобусе подъехали к Малахову кургане. Малахов курган был центром и главной твердыней севастопольской обороны. Тут шли бои и во время второй мировой войны.
Мы долго поднимались на вершину кургана. Памятников тут оказалось много. Общий памятник, в виде каменного креста, французским и русским солдатам павших при защите и нападении на Малаховом кургане. На территории бывшего Камчатского люнета находятся памятники, установленные на местах, где были смертельно ранены адмирал Нахимов и контр-адмирал Истомин и вице-адмирал Корнилов. На месте ранения Корнилова сохраняется крест, выложенный матросами из ядер.
По обороне 1941 г на кургане установлено орудие № 111 130-миллиметрового калиб-ра. Тут в декабре на кургане воевала двухорудийная батарея под командованием капитан-лейтенанта А. П. Матюхина.
Пройдя Малахов курган мы вышли с другой стороны, где уже ждал автобус. Матю-шенко и Глинкин в процессе подъема отстали отдохнуть, а после вернулись к входу. При-шлось особо шустрому водиле возвращаться за нашими братьями.
Сели и поехали в Балаклаву. Например, у Сапун-горы. В пути иногда притормаживали, не выходя из автобуса, что бы ознакомиться с памятниками. Так мало чего рассмотришь, особенно находясь с другой стороны автобуса.
В Балаклаве первым по плану был обед в местной столовой. Немного огорчил постсоветский набор сервис услуг. Из двух санитарных комнат работала одна. С одной кабинкой, без дополнительных писсуаров, и с одним умывальником. Кухня тоже из стандарта советского общепита. Абсолютно не наваристый борщ, холодный компот, салат, вареная без специй куриная нога, картофельное пюре. Что больше понравилось, так это окрестности столовой. Прямо за ней возвышалась одна из скал Балаклавской гряды. С упорством бэшанных бэлок мы с Юрием Скарулисом карабкались вверх для лучшего кадра.
После этого обеда была экскурсия на так называемый «Объект 825 ГТС».
В 1957—1961 годах в Балаклаве был построен подземный завод для ремонта и сна-ряжения подводных лодок. Он находится внутри скалы на западном берегу бухты и имеет также выход со стороны моря. Завод не пострадал бы даже в случае прямого атомного удара мощностью до 100 Кт. В 1994 году из Балаклавы ушла последняя подводная лодка и завод прекратил свою деятельность, после консервации он в лучших традициях был раз-граблен, недавно почти полностью восстановлен.
Очень интересно было пройтись по такому пусть и бывшему заводику- убежищу. Но самое интересное было внутри. Сами понимаете с нашей профилю деятельности нас бы по памятникам Крымской войны и местам боев катали. В этом бывшем секретом заводе свой секрет был.
Тут располагалась выставка частной коллекции братьев Шереметьевых (Алексей и Игорь) именно по Крымской войне. В принципе это крупнейшая в мире частная военная коллекция, связанная с Крымской войной и обороной.
Чего тут только нет: налобные бляхи, кокарды, пуговицы, полковые знаки, пряжки, награды, оружие, мундиры; предметы быта(курительные трубки, бутылки, пепельницы, чернильницы, продуктовые коробки и т.д). - подразделений русской, английской, французской, турецкой и сардинской армий.
Происхождение подавляющего большинства предметов — Севастополь, места битв Крымской войны, ныне по большей части отданных под дачные посёлки. Особенно много предметов было найдено после 1986 г., в связи с антиалкогольной кампанией в Крыму. На местах боёв были вырублены виноградники. Во время их уничтожения находили множество предметов, связанных с Крымской войной. Много предметов союзников. Английская армия, сражавшаяся в Крыму в 1854-1855 гг., дважды «переодевалась». В последний раз — перед самым отплытием на родину. Большинство старых вещей англичане просто побросали в Севастополе, не подумав о том, что когда-нибудь их потомки будут чтить это «старьё» как реликвии. Редкие вещи были выкуплены на аукционах.
Мое внимание среди всего этого великолепия, почему то привлек палаш. Здоровенный, прямой, тяжелый. Увидев мой интерес, старший Шереметьев рассказал, что они провели эксперимент. Дали его человеку ростом ровно 2 метра. Так тот не смог его вытащить – не хватило длинны рук. Но вряд ли думаю, владелец клинка был ростом повыше или более долгоруким, скорее при хорошем росте палаш крепился у седла.
Выставка понравилась, тем более после Шереметьевы сделали нам подарок в виде альманаха по Крымской войне (начальный период)с шикарными фотографиями.
Теперь путь лежал в лагерь.
По дороге на остановке, которая была сделана по требованию местных гусар (у них тут полковой памятник), Пиро сорвал странный пупырчатый зеленый плод. Усевшись в автобус, он усердно пытался угостить однополчан. Причем, стервец, выбирал тех, кто но-сит русскую форму. Хорошо местные предупредили, что сей фрухт не только не съедобен, но и ядовит…
По дороге видели чудную церковь, толи вырубленную, то ли построенную в пещере на высоте не менее 50 метров.
В лагерь приехали уставшие. У всех горело - поскорее бы в море. Спасибо Д. Глинкину и В. Корзуну героически пожертвовавших собой, оставшись в лагере готовить плов на ужин. Идея поставить навес была с негодованием отметена. Окунемся, вернемся, а после хоть три навеса…

Один из тутошных униформистов, вызвался быть проводником к морю. Он оказался историком. В дороге показал и рассказал, где стояли, какие части и как они воевали… Что бы проехать по местам, где находился Минский пехотный полк при Альминском сражении мы сделали крюк и поэтому поехали не на ближний пляж.
Вот оно Черное море. Сбросив сапоги и скинув одежду, бросились в эту бескрайнюю синь…
Какое ласковое, нежное море. Волна в меру сильная пыталась легким толчком выбросить нас назад…Как мы резвились с ней… Пригубили по нашему морскому обычаю, еще балтийских времен прямо в море по глоточку коньячку…
Большинство, впрочем, скоро вышли на берег, устроив прибрежный минипикничек.
А меня неудержимо влекло море. На какой-то миг я оказался один на всю обозримую ширь волн. Вражеских турецких, французских, аглицких, сардинских кораблей не наблюда-лось… Лепота. Воды Черного моря отмывали не только уставшее тело, но и очищала душу. Волна за волной - внутри становилось все светлее и благостнее…
Но наш проводник спешил к своим делам, а мы обещали подбросить его домой, и он уже бил хвостом от нетерпения… После мне сказали, что этот проводник не просто там кто-то, а цельный директор Бахчисарайского музея заповедника.
Попрощавшись с Черным морем, вернулись к машинам.
В лагере плов, к сожалению, еще не был готов. Но были готовы деревянные, выруб-ленные из бруса, колышки. Дружно взявшись, мы быстро поставили наш навес.
Плов доваривался, подсвечивая фонариком, уже в темноте, стремительно опустившийся ночи. Деревянным половником кашевары щедро наплюхивали горячего, густого плова. Ну наконец-то, можно запустить в него ложку. Плов получился на славу. Вкуснючий, в меру жирный, богатый на мясо, щедро обогащенный морковкой и зубками тушеного чеснока.
Мой безразмерный желудок с радостью принял двойную, а то и тройную порцию…
Несмотря, что именно из-за него нам не выдали порох, Пиро где-то его раздобыл и открыл частый ружейный, минометный и гранатный огонь. Скоро из- городской милиции перезвонили и попросили Пиро не мешать им спать…
Начал накрапывать дождь. Народ перебрался под наш навес. Помня, что следующую ночь предстоит провести в дороге, я отправился спать. Дождь усилился и лил почти всю ночь.
Утром самым первым около 5 утра встал Юра Скарулис, добровольно вызвавшися в наряд по кухне. На улице продолжался дождь. Главный кухарь был приятно удивлен явлению добровольной помощи. В доблестной чистке картошки Юре полагала Лена Максимович.
Часа через два встал и остальной лагерь. Самым главным событием этого утра стала яичница от Пиро. Зажаренная в котелке на сальце, да с пылу с жару…
После почти вся тяжелая пехота, высыпав в центр скатерти порошок , уселась крутить конфеты для весел. Все это действо приправлялось байками от Бори Плотникова. А завтрака от хозяев так еще не было.
Ну-с, пора готовиться. Гренадеры проверяли работу замков, прилаживали острый кремень, чистили и смазывали салом сапоги, понадежней всаживали высокие султаны в гнезда киверов, сворачивали шинели в скатки. Барабанщик белой глиной подкрашивал перевязь барабана. Ветераны одели медали…
Временно назначенный на эту кумпанию Юра Скарулис устроил вначале тренировку всем, а после экзекуцию «нерадивым».
И думал фельдфебель
Мне ребра круша,
Что жить хорошо
И жизнь хорошо…
И, наконец, ставшая классической составляющей - история от Юры Скарулиса.

Любители обсуждают тактику,
кабинетные генералы – стратегию,
а профессионалы – логи-стику

Меня пригласили на полевые учения для полевых командиров. Свою роль в этом, несомненно, сыграл мой рост и шикарный комплект бакенбардов и усов. Командиров собралось человек под десять. Первым свои стратегические соображения изложил Алексей Алексеевич от Альмы. У него для этого был цельный набор схем . Изложение плана затянулось минут на 30. Особая роль предавалась резервам, монолитности порядков и точное следование командам. Штурмовые колонны, полк левой руки, заградительный полк, цепь стрелков, кавалерийский маневр, артподготовка…
Звучало хорошо, но… в не свойственной мне манере я тактично, вежливо поинтересовался: «Каково численность всех этих подразделений и колонн?»
На что получил преисполненный гордости ответ: «Так тут 4 человека, тут два, а вот тут цельных шесть…». В изумлении я только смог дернуть головой.
После слово взял командир пластунов (включая его – их три боевых единицы). Ключевым считалось знание местности и маневр с учетом всего ее рельефа. Звучало это так: «Сводный полк выдвигается до этой щепки, его правый фланг не должен выступать за вот эти два камешка. Кавалерия обходит правее, чуть снижает скорость у той борозды…Стрелок № 1 занимает позицию в точке № 4 «Раздавленный одуванчик» и имитирует два выстрела, затем правым маневром занимает позицию в точке № 12 «Камень в виде плюшки». Стрелок № 2 делает два шага правее точке № 18 «Пивная пробка», считает про себя до 8, берет ружье на плечо и продолжает движение до точки…
Удивляясь собственному спокойствию, мысленно добрым словом помянув недоброго фельдфебеля, я как вежливо скажал: «Господа, козьи вы морды, глаз высосу. Присосались к униформизу, как кенгурята к сисе. Не оторвешь, пока не порвешь. Ду-ре-ма-ры…выверну мехом внутрь! Спешите видеть. Кя-як сейчас размажу… по монументу. Будет легче за-красить, чем отскрести… я 8 лет уже в боях, да я три пуда соли съел, цельный поезд водовки выжрал и ковшик красного вина. В глаза смотреть. Второй раз повторять не стану… В бою все эти планы полетят коту по хвосту. Какие два шага вправо до рытвины? И где вы видели полки по 3 человека?…».
После этого дело пошло на лад.
Да уж не зря после этого на наш полк смотрели с затаенным страхом. А про самого Юрия говорили в спину думая, что никто из наших не слышит: «Видал? Вон этого, дикое лохматое чудовище… Они все настоящие звери, а ентот самая зверюга…».
А когда Юрия уже наши спросили: «Ну, как командирские учения?»
– В ставке Гитлера все малахольные,- так словами Макарыча (из фильма «В бой идут одни старики»)ответил Юрий.
Наконец-то, последовал поздний завтрак: миска тушеной картошки и одна банка рыбных консервы на четверых. Дикому, лохматому чудовищу за чистку бульбы выдали еще одну персонально.
Последовало торжественное построение, что-то типа построения детишек 1 сентября или «пионерской» линейки. Нас, правда, засунули на почетный задний план.
Во время возникшей паузы в лагере на барабане под бутылочку красного раскинули партейку в картишки. Ставкой был новый борин кремень. Играли колодой Пиры, сделанной по образцам наполеоновских войн. На них нет буквенного и цифрового обозначения карт. Приходилось пересчитывать при ходе количество сердечек или крестиков, а также спорить, доказывая, что это рожа валет, а никак не король.
После последовали на общую тренировку.
На тренировке Пиро очень правдоподобно смерельнораненого, особенно удались вывороченные кишки (специально пойманных трех-четырех ворон) и кровь, отплевываемая из рта (250 грамм томатного сока). После этого решили, что убитых мы больше не изображать не будем.
Тут в центре редута, на вершине холма расположен Памятник воинам, павшим сражении из белого камня представляющий собой солдата. У ног лежит каска, обеими руками он держит капсюльное ружье, за спиной ранец и скатка. …Он настороженно смотрит вдаль...
Вернулись в лагерь. На баталию мы пошли в своих мундирах, только без ранцев и киверов, в фуражных шапках.
Да, по внешнему виду, если поставить рядом, мы от однополчан-крымчан отличались, но отойди подальше и различия почти стираются, особенно для не посвященных. Но у нас ружья стреляли. И как утверждают документы (смотри выше) у Брестского и Белостокского полка (резервные батальоны) на вооружении в битве при Альме были именно кремневые гладкоствольные ружья. У ребят с «Альмы» хоть ружья были капсюльные и с большой долей копанного железа, но не стреляло ни одно.
На поле брани оказалось, что требуемого для раздачи боевых 30грамм никто не взял. Пиро, языком пожара, стремительно метнулся в лагерь и принес литровую бутылку во-довки и кружку. Честь полка была спасена. Однополчанам –крымчанам понравилась такая традиция. Ну, еще бы.
Противника практически не было вообще, кто-то, говорят, правда, видел парочку зуавов… Так что русские войска сражались с тенью. В начале в атаку пошла легкая кавалерия – все два гусара. После двинула пехота. Два взвода. Сводным минским командовал Юрий Скарулис. Наступление. Стрелки вперед. Снова в линию. Стрельба залпом. Вперед. Стрельба. Впереди работала русская артиллерийская группа…
Когда баталия завершилась. С речью выступили местные власти, после из уни-формистов. Завершил церемонию местный священник, проведший молебен. После последовала краткая фотосессия. И мы поспешили в лагерь.
Собрали вещи, скрутили палатки, навес. Хорошо, что днем стояла солнечная, сухая погода и все хорошо просохло. Покушали разогретого плова.
Последний раз сходил в виноградники, набрал пакет на дорогу. Минский пехотный клуб «Альма» подарил нам набор посуды глиняной работы.
Мы все тепло распрощались с новыми друзьями и поехали. Для начала к морю на вчерашнее место. После ночного затяжного дождя вода стала заметно попрохладней. Поэтому долго в ней не понежишься. На берегу с поехавшими с нами киевлянами из Вислянского легиона накрыли столик. Хорошо отдохнули.
Попрощались с морем и … К сожалению, пора было возвращаться …
Назад ехали около 26 часов. Прикупили на остановке местных напитков (вино, коньяк, а кто и водочки), меда…
Кушали в дороге, причем у хохлов с хорошим сервисом, вкусно и не дорого. А приехали в Беларусь - невкусно, малые порции и очень плохой сервис.
На обратном пути был один забавный, хотя мне тогда так не казалось, случай. На за-правке я отошел в туалет. Выхожу такой весь преисполненный добра к миру. Вдруг, прямо под носом – шусь – наш минивэн с прицепом. Я за ним – он меня, я прибавил – он тоже. Я рванул - он по газам… Догнать! О, а я догнал. Но даже на стук, енти гады, не остановились, а еще и добавили. Ну, вот, редиски…
От точно также в 2004 в Берлине вышел выбросить пакеты с мусором…
Блин, они таки потом меня догнали. И ржали, как пингвины, редиски… Оказалось, что я догонял был другой похожий минивэн. А наши еще сами удивлялись, куда это я так рванул.
В дороге за превышение скорости пару раз остановили украинские гаишники. Очень небольшие штрафы и «в лапу» - в 4 раза меньше, чем у на РБ.

Конечно, поездка была сложная, но очень понравилась. Одно только море – стоило всех хлопот и затрат.

Слава Минского пехотного полка во время Восточной войны (1853-1856 гг.)

Во время Восточной войны Минский полк сражался с союзниками преимущественно в Крыму и отличил-ся при обороне г. Севастополя, за что и награжден Георгиевскими знаменами. Состоя в 1-ой бригаде 14-ой пехотной дивизии генерала Моллера, Минский полк находился в начале сентября 1854-го года в окрестностях Севастополя, когда соединенная Англо-французская армия, силою в 65 тысяч, высадилась в Крыму близ г. Евпатории. В начавшихся военных действиях в Крыму Минский полк принял участие в следующих сражениях:
1..В сражении 8-го Сентября 1854 г. на р. Альме Минский полк, в составе 4-х действующих баталионов, был расположен на левом фланге Алминской позиции у селений Аклез и Орта-Кисек против устья речки Альмы и сражался против французских дивизий Генералов Боске и Канробера, совместно с Московским пехотным полком, в течении нескольких часов, причем понес потери около 1 тысячи человек и в числе их убыли: Командир полка полковник Приходкин и большая часть батальонных и ротных командиров. По числу потерь, Минский полк был третьим из наиболее пострадавших в этом сражении.
2. 27-го Сентября 1854 года Минский полк вступил в осажденный г. Севастополь для непосредственной его обороны и усиления гарнизона, в составе которого уже находился 6-й резервный батальон с начала обложения; 5-й резервный батальон полка вступил в город 14-го Ноября 1854-го года.
Во время первого бомбардирования Севастополя 5-го Сентября 1854 года и в последующие дни, Минский полк расположен был за 5-м бастионом и составлял частный резерв 1-го отделения оборонительной ли-нии, а 6-ой резервный батальон полка состоял в общем резерве городской стороны на Театральной пло-щади.
3. В день Инкерманскаго сражения, 24-го Октября 1854 года, Минский полк под начальством Полковника Афанасьева назначен был для производства вылазки с целью отвлечения внимания неприятеля от главно-го - нашей атаки и, выступив в 9,5 - часов утра, под общим начальством Генерала Тимофеева из укрепле-ний, Минцы бросились на французския батареи № 1 и № 2, расположенныя на Рудольфовой горе, опроки-нули передовыя войска французов, взяли с боя обе батареи, заклепали на них 15 неприятельских осадных орудий и двинулись против французских резервов, но встреченные бригадами генералов Лурмеля и д'Орелли и дивизиею Лавальяна, вынуждены были к отступлению, потеряв в смелых аттаках и упорном бою с многочисленным неприятелем более половины свои офицеров и около 1 тысячи нижних чинов.
В ночь с 7-го на 8-ое Января 1855 года команда охотников Минскаго полка из 250 человек, поддер-жанная 3-ею гренадерскою ротою, под общим начальством того-же полка майора Рудановскаго, произвела около 11 часов вечера сильную вылазку против французских траншей на Рудольфовой горе, стремительно ворвалась в них и опрокинула прикрытие и передовыя части неприятеля к его резервам, с которыми завязала упорную рукопашную свалку, продолжавшуюся около получаса. Кроме нанесения неприятелю сильного урона и поднятии общей тревоги во французском лагере, охотники взяли в плен 1 офицера, 2-х унтер-офицеров и 6 рядовых.
Во время большой вылазки отряда Генерал-Лейтенанта Хрулева в ночь с 10 на 11-е Марта 1855 г. против французских подступов впереди Камчатскаго люнета, команда охотников 6-го резервнаго баталиона Минскаго полка, в 200 человек, под командой лейтенанта Астапова с 60 матросами, двинулась по Лабораторному оврагу против английских траншей и, атаковав их в штыки, рассеяла и частью уничтожила прикрытие, взяв в плен командира 34 полка полковника Колли и 6 рядовых. В то же время другая команда охотников того же баталиона участвовала в нападении на английские батареи Зеленой горы под начальством лейтенанта Берюлева, где взяты были английские батареи № 7 и 8, орудия на них заклепаны и батареи частью срыты, а в последующем рукопашном бою с прикрытием, взяты в плен инженерный капитан Монтегю и 6 рядовых.
Во время 2-го усиленнаго бомбардирования Севастополя, с 28-го Марта по 7-е Апреля 1855 года, Мин-ский полк, под командой полковника Афанасьева весь находился на оборонительной линии Корабельной стороны, куда был переведен с 1-го отделения (Городской стороны) в исходе марта перед Пасхою. В по-ловине апреля месяца полк был переведен обратно на Городскую сторону и вследствие большой убыли людей при производстве частых вылазок переформирован в 2-х баталионный состав; 5-ый и 6-ой резерв-ные баталионы, переформированные также в один сводный баталион, оставлены на 3-м отделении Кора-бельной стороны.
При обороне контр-аппрошей у городского кладбища (впереди 5-го и 6-го бастионов) вечером 10-го Мая Минский полк сражался против колонны Генерала Ламотружа и войск Генерала де-Салля, при чем, не смотря на отчаянное упорство отборных французских войск, неприятель был выбит из занятых им контр-аппрошей и отброшен с значительным уроном, а кладбищенския ложементы остались в нашей власти и заняты были на день 250 челов. охотников Минскаго полка.
Во время третьего бомбардирования Севастополя с 25-го по 30-е Мая, Минский полк расположен был на 6-м бастионе (1-го отделения), а сводный резервный баталион находился в гарнизоне 3-го бастиона (3-го отделения) и принимал участие в отбитии штурма англичан против контр-аппрошей этого бастиона вече-ром, 26-го Мая, во время штурма французов против Волынскаго, Селегнинскаго и Камчатскаго редутов.
Во время четвертаго бомбардирования Севастополя 5-го и 6-го Июня и штурма союзников против Кора-бельной стороны (3-го, 4-го и 5-го отделений) 6-го Июля Минский полк оставался на прежних местах, при чем сводный резервный баталион полка, под командою полковника Маловскаго, отбил атаку английской бригады Генерала Эйра против наши батарей на Пересыпи.
Во время пятаго бомбардирования с 5-го по 9-е Августа после сражения 4-го Августа на р. Черной, Мин-ский полк и сводный резервный баталион его оставались на прежних местах, а предположенная в день сражения вылазка гарнизона не состоялась вследствие неудачи главной атаки.
Во время последнего общего бомбардирования с 24-го Августа и общего штурма Севастопольских укреп-лений 27-го Августа 1855-го года Минский полк под командою Подполковника Матвеева находился на батареях левее 6-го бастиона и принял участие в отбитии штурма французских дивизий Лавальяна и Пате против 5-го бастиона и выбил совместно с Житомирским полком и частью Екатеринбургскаго французскую дивизию д'Отмара из редута Шварца; при этой атаке у неприятеля убито два Генерала (Риве и Бретон), ранено два Генерала (Кустон и Трошю) и взят в плен командир полка Полковник Баннер, а укрепления наши на городской стороне остались в наших руках. В тоже время сводный резервный батальон полка, находившийся правее 3-го бастиона (Корабельной стороны 3-го отделю), под командою Полковника Маслова, отбил штурм английской дивизии Ген. Бодрингтона против 3-го бастиона и занятых батальоном батарей.
При очищении г. Севастополя и отступлении наших войск на Северную сторону в ночь на 28-е Августа и утром этого дня, Минский полк, совместно с Волынским и Тобольским полками, составляли арьергард Городской стороны под начальством Генерала Хрущова и прикрывали отступление войск до окончательного перехода всех частей на Северную сторону.
За период севастопольской эпопеи полк потерял 26 офицеров и 4161 нижних чинов. За мужество и бес-смертные подвиги 1-му, 2-му, 3-му, 4-му и 6-му батальонам полка пожалованы Георгиевские знамёна с надписью «За Севастополь в 1854-1855 гг.». Каждого офицера и солдата наградили серебряной медалью «За защиту Севастополя» на георгиевской ленте, бронзовой медалью «В память войны 1853-1855 гг.», знаками на шапки «За Севастополь в 1854-1855 гг.». Особо отличившиеся получили георгиевские кресты и произведены либо в унтер-офицеры, либо в офицеры.

Всем. Спасибо.

Сей отчет составил
Гренадер Боровой Ҳ